Сколько после войны разоблачили предателей в ссср. Главные советские предатели Великой Отечественной войны

9. С энтузиазмом, как своих освободителей, встретили немцев Крымские татары. При штабе немецкой 11А в Крыму создается отдел по формированию крымско-татарских вражеских сил. К январю 1942 г. во всех городах Крыма были сформированы «Мусульманские комитеты» и «Татарские национальные комитеты», которые в этом же 1942 г. направили 8684 крымских татар в германскую армию и еще 4 тыс. для борьбы с партизанами Крыма. Всего, при численности 200 тыс. татар, на службу немцам было направлено 20 тыс. добровольцев. Из этого числа была сформирована 1-я Татарская горно-егерьская бригада СС. С 15 августа 1942 г. начал действовать «Татарский легион», в который вошли татары и другие народности Поволжья, говорящие на татарском языке. «Татарский легион» сумел сформировать 12 полевых татарских батальонов, из них 825-й батальон расположился в Белыничах, Витебской области. Позже, 23 февраля1943 г., в день Красной Армии, батальон в полном составе перешел на сторону белорусских партизан, вошел в 1-ю Витебскую бригаду Михаила Бирюлина и воевал против немецко-фашистских захватчиков под Лепелем. В Беларуси, на оккупированной территории, татары, сотрудничавшие с немцами, сгруппировались вокруг муфтия Якуба Шинкевича. «Татарские комитеты» были в Минске, Клецке, Ляховичах. Окончание ВОВ для татарских изменников и предателей стало таким же трагическим и заслуженным, как и для других коллаборационистов. Лишь немногим удалось скрыться в странах Ближнего Востока и в Турции. Их планы достичь победы над «большевистскими варварами», создать свободную Федеративную Республику по мандату Германской империи провалились.

10 мая1944 г. Нарком внутренних дел Берия обратился к Сталину с просьбой: «Учитывая предательские действия крымских татар, предлагаю выселить их из Крыма». Операция прошла в период с 18 мая по 4 июля1944 г. Без кровопролития и сопротивления был осуществлен вывоз около 220 тысяч татар и других иногородних жителей Крыма. *

10. Кавказские горцы встретили германские войска с радостью, преподнесли Гитлеру золотую сбрую - «Аллах над нами - Гитлер с нами». В программных документах «Особой Партии кавказских борцов», объединивших 11 народов Кавказа, ставилась задача разгромить большевиков, русский деспотизм, все сделать для поражения России в войне с Германией, а «Кавказ - кавказцам».

Летом 1942 г., с приближением немецких войск к Кавказу, повстанческое движение повсеместно усилилось. Была ликвидирована Советская власть, распущены колхозы и совхозы, вспыхнули крупные восстания. В подготовке и проведении восстаний участвовали немецкие диверсанты - парашютисты, всего около 25 тыс. человек. Против Красной Армии стали бороться чеченцы, карачаевцы, балкары, дагестанцы, и др. Единственный путь подавления восстаний и развернувшейся вооруженной борьбы с войсками Красной Армии и партизанами была - депортация. Но обстановка на фронте (ожесточенные бои под Сталинградом, Курском) не позволяла провести операцию по депортации народностей Северного Кавказа. Она блестяще была осуществлена в феврале1944 г.

23 февраля началось переселение кавказских народностей. Операция была хорошо подготовлена и прошла успешно. К ее началу до всего населения были доведены мотивы выселения - предательство. Руководящие работники, религиозные деятели Чечни, Ингушетии и др. народностей приняли личное участие в разъяснении причин переселения. Агитация достигла цели. Из 873000 чел выселенных, оказало сопротивление и было арестовано лишь 842 человека. За успех в выселении изменников Л.Берия был награжден высшим полководческим орденом Суворова 1-й степени. Выселение было вынужденное и обоснованное. На сторону нашего злейшего врага - немецких оккупантов, на службу в немецкую армию пошли многие сотни чеченцев, ингушей, балкарцев, карачаевцев, крымских татар и др.

11. В августе 1943 г. в Калмыкии создаётся Корпус из предателей калмыков, который воюет под Ростовом и Таганрогом, затем (зимой1944 г. -1945 г.) в Польше, ведет тяжелые бои с частями Красной Армии под Радомом.

12. Вермахт черпал себе кадры из предателей эмигрантов и военнопленных азербайджанцев, грузин и армян. Из азербайджанцев немцы сформировали Корпус Специального Назначения «Бергман» («Горец»), который участвовал в подавлении восстания в Варшаве. 314-й азербайджанский полк воевал в составе 162 немецкой пехотной дивизии.

13. Из числа армянских военнопленных немцы сформировали на полигоне в Пулаве (Польша) восемь пехотных батальонов и направили их на Восточный фронт.

14. Добровольцы - изменники грузинские эмигранты поступили на службу немцам в первые дни войны. Они используются в качестве авангарда немецкой Группы Армий «ЮГ». В начале июля 1941 г. разведывательно-диверсионная группа «Тамара - 2» забрасывается в тыл Красной Армии на Северном Кавказе. Грузинские диверсанты приняли участие в операции «Шамиль» по захвату Грозненского нефтеперерабатывающего завода. В конце 1941 г. в Варшаве создается «Грузинский легион» из 16-ти батальонов. В «Легион», кроме грузин, вошли осетины, абхазцы, черкесы. Весной1943 г. все батальоны «Легиона» переброшены под Курск и Харьков, где и были разгромлены частями Красной Армии.

После окончания ВОВ судьбы солдат воинских формирований Кавказа оказались в руках наших союзников, а позже и советского правосудия. Все получили заслуженное наказание.

15. Вся эта нечисть умело обрабатывалась антисоветской пропагандой. Хотя было не легко, далеко не просто обосновать причины вооруженного выступления против своей Родины, ведущей священную, справедливую войну за независимость и свободу. Хорошо понимая, что нравственная сила бойца, его стойкость в бою черпается из патриотических чувств, наши враги огромное внимание уделили морально-психологической, идеологической обработке личного состава вновь формируемых частей. Вот почему почти все части и соединения коллаборационистов получали наименования «национальных», «освободительных», «народных». Для выполнения задач выработки морально-психологической устойчивости и поддержания дисциплины в частях коллаборационистов привлекались священнослужители и немецкие идеологи. Информационному обеспечению было уделено особое внимание, ибо было необходимо изменить взгляды на содержание и сущность ведущейся вооруженной борьбы. Эти задачи решались, в том числе и многочисленными СМИ. Почти во всех воинских частях и соединениях предателей были свои печатные органы. В РОА генерала Власова, например, имелся свой орган «Народно антибольшевистский комитет», издававший в Берлине газеты: «За мир и свободу», «За свободу», «Заря», «Боец РОА» и др. В других воинских частях коллаборационистов издавались специальные газеты: «Советский воин», «Фронтовик» и др., в которых умело, фальсифицировались события, происходящие на фронте. Так, например, на Ленинградском фронте распространялась газета «Красная Армия», издававшаяся в Берлине, под видом газеты политуправления фронта. На первой странице газеты печатается лозунг: «Смерть немецким оккупантам», а далее Приказ ВГК №120, предписывающий: «Всех бывших трактористов МТС и бригадиров тракторных бригад направить к местам прежней работы для проведения посевной кампании. Всех бывших колхозников рождения 1910 года и старше демобилизовать из Красной Армии». На второй странице газеты рубрика: «Воины изучают приказ вождя». Здесь, дескать, в выступлениях солдат отмечается бездарность тов. Сталина, и, что «место каждого красноармейца уже давно в рядах РОА, которая под руководством генерал-лейтенанта Власова готовится к боям с иудо-большевизмом».

В Белоруссии выходила газета копия «Правды» с лозунгом: «Да здравствует Союз России и Великобритании», а дальше: «Более 5 млн. бывших бойцов Красной Армии уже сдались в плен». К партизанам забрасывались листовки по форме точно такие же, как советские из Москвы, но на обороте: «Переходите на сторону Германии», «Сотрудничай с немецкой армией», «Это пропуск для сдачи в плен». Фальшивая газета «Новый путь» издавалась в Борисове, Бобруйске, Витебске, Гомеле, Орше, Могилеве. В Бобруйске выходила точная копия советской фронтовой газеты «За Родину» с антисоветским содержанием. На Кавказе издавалась газета «Заря Кавказа», в Ставрополе «Утро Кавказа», «Свободная Калмыкия» в Элисте, органом всех горцев Кавказа был «Казачий клинок» и т.д. В ряде случаев эта антисоветская пропаганда и фальсификация достигала цели.

16. Сегодня, сознательная и преднамеренная фальсификация итогов ВОВ и Второй мировой войны в целом, исторических побед Советского народа и его Красной Армии значительно возросла. Цель очевидна - отобрать у нас Великую Победу, предать забвению те зверства и злодеяния, которые чинили гитлеровцы и их пособники предатели и изменники своей Родины: власовцы, бандеровцы, кавказские и прибалтийские каратели. Сегодня их варварство оправдывается «борьбой за свободу», «национальную независимость». Кощунственно выглядит, когда недобитые нами эсесовцы из дивизии «Галичина» находятся в законе, получают дополнительные пенсии, а их семьи освобождены от оплаты жилищно-коммунальных услуг. День освобождения Львова - 27 июля объявлен «днем траура и закабаления московским режимом». Улицу Александра Невского переименовали в Андрея Шептицкого - митрополита украинско-греко-католической церкви, который в1941 г. благословил на борьбу с Красной Армией 14-ю Гренадерскую дивизию СС «Галичина».

Сегодня, прибалтийские страны требуют от России миллиарды долларов за «советскую оккупацию». Но неужели ими забыто, что Советский Союз не оккупировал их, а спас честь всех трех государств Балтии от неминуемой судьбы быть в составе разгромленной гитлеровской коалиции, предоставил им иметь честь стать в общий строй стран победивших фашизм. Литва в1940 г. получила назад, отобранный ранее Польшей, Виленский край со столицей Вильнюс. Забыто! Забыто также и то, что страны Балтии с 1940г. по1991 г. для создания своей новой инфраструктуры получили от Советского Союза (в сегодняшних ценах) 220 млрд. долларов. При помощи Советского Союза создали уникальное высокотехническое производство, построили новые электростанции, в т.ч. и атомную, дающую 62% всей потребляемой энергии, порты и паромы (3 млрд. дол.), аэродромы (Шауляй - 1 млрд. дол.), создали новый торговый флот, возвели нефтепроводы, полностью газифицировали свои страны. Забыто! Преданы забвению события января1942 г., когда предатели Родины 3 июня1944 г. дотла сожгли вместе с жителями деревню Пиргупис и еще д. Расейняй. Деревню Аудрини в Латвии, где сегодня база ВВС НАТО, постигла такая же участь: 42 двора деревни вместе с жителями буквально были стерты с лица земли. Резекненская полиция, которую возглавлял зверь в облике человека Эйхелис, уже к 20 июля1942 г. сумела истребить 5128 жителей еврейской национальности. Латвийские «стрелки-фашисты» из воинства СС ежегодно 16 марта устраивают шествие торжественным маршем. Палачу Эйхелису поставили мраморный памятник. За что? Бывшие каратели, эсесовцы из 20-й Эстонской дивизии и эстонцы-полицаи, которые прославились поголовным уничтожением евреев, тысяч белорусов и советских партизан, ежегодно 6 июля выхаживают парадным строем со знаменами по Талину, а день освобождения своей столицы - 22 сентября1944 г. отмечают, как «день траура». Бывшему полковнику войск СС Ребане поставлен гранитный памятник, к которому приводят детей положить цветы. Памятники же нашим полководцам, освободителям давно уничтожены, могилы наших побратимов патриотов-фронтовиков осквернены. В Латвии, в2005 г., распоясавшиеся от безнаказанности вандалы, уже трижды(!) совершали глумление над могилами павших солдат Красной Армии. Почему, за что оскверняют могилы героев-солдат Красной Армии, рушат их мраморные плиты, вторично их убивают? Запад, ООН, Совет Безопасности, Израиль молчат, мер никаких не предпринимают. А между тем, Нюрнбергский процесс 20.11.1945-01.10.1946 гг. за осуществление заговора против Мира, человечности и тягчайшие военные преступления приговорил нацистских военных преступников не к расстрелу, а повешению. Генеральная Ассамблея ООН 12 декабря 1946 года подтвердила правомерность приговора. Забыто! Сегодня в некоторых странах СНГ идет возвеличивание, восхваление преступников, карателей и изменников. 9 мая - день исторический, день Великой Победы уже не празднуется - рабочий день, а еще хуже «день траура».

Настало время дать решительный отпор этим деяниям, не восхвалять, а разоблачать всех тех, кто с оружием в руках стал в прислужники фашистам, чинил зверства, уничтожал стариков, женщин и детей. Настало время сказать правду о коллаборационистах, вражеских военных, полицейских формированиях, предателях и изменниках Родины.

Предательство и измена всегда и везде вызывали чувства омерзения и негодования, тем более измена данной ранее клятве, воинской присяге. Эти предательства, клятва преступления срока давности не имеют.

17. На временно оккупированной территории Советского Союза в 1941-1944 г.г. развернулась поистине всенародная борьба советских честных людей, партизан и подпольщиков против многочисленных воинских формирований из числа белоэмигрантов, предателей и изменников Родины, ставших в услужение фашистам. Как же было тяжело сражаться советским людям и воинам Красной Армии, ведя боевые действия, по сути, на два фронта - впереди немецкие полчища, в тылу - изменники и предатели.

Измена и предательство в годы священной ВОВ были действительно значительных масштабов. Большие человеческие жертвы, страдания и разрушения, принесли коллаборационисты, полицаи и каратели. К предательству, к изменникам Родины, выступивших с оружием в руках на стороне фашистов, гитлеровской Германии, присягнувших на верность Адольфу Гитлеру, отношение советских людей было однозначным - ненависть и призрение. Всенародное одобрение вызвало то возмездие, которое заслужено, по суду понесли преступники.

Автор: Ветеран Великой Отечественной войны и военной разведки, председатель Военно-научного общества при государственном культурно-досуговом учреждении «Центральный Дом офицеров Вооруженных Сил Республики Беларусь» (до 2012 г.) генерал-майор в отставке Воробьев Владимир Никифорович.

Некоторое время назад российские средства массовой информации распространили сообщение, что в Латвии был арестован и препровожден в тюрьму бывший сотрудник НКВД, а ныне инвалид I группы, 83-летний Михаил Фарбтух, обвиненный в геноциде против коренного народа этой страны. Судебная машина Латвии не посчиталась с тем, что пенсионер не мог самостоятельно передвигаться, и его пришлось нести до места заключения на носилках.

Мало кто остался равнодушным, узнав об очередном проявлении «двойной морали» рижских властей. Но был в Великом Новгороде один человек, которого эта информация особенно задела за живое. Василий МИХЕЕВ, полковник ФСБ в отставке, несколько десятилетий руководил отделом, занимающимся расследованием деяний немецких карателей и их приспешников на территории Новгородской области, и хорошо знал, что одним из самых лютых отрядов, расстрелявшим более 2600 человек возле деревни Жестяная Горка Батецкого района, была команда, состоявшая в основном из белоэмигрантов и латышей. Господа Клибус, Цирулис, Янис и другие их соотечественники не только охотились за партизанами, но и не стеснялись убивать русских детей. Причем часто они жалели патроны и просто кололи их штыками…

Василий Михеев был направлен в органы госбезопасности в 1950 году. Солдату, протопавшему во время войны половину Европы, не надо было рассказывать о зверствах и ужасах фашизма, но то, с чем Василию Петровичу пришлось столкнуться во время службы в КГБ, оказалось гораздо страшнее увиденного на фронте. Тогда все было ясно: перед тобой враг, ты должен его уничтожить. А теперь ему приходилось искать этих врагов среди вполне добропорядочных людей, срывая с них маски и предъявляя в качестве обвинения горы детских и женских костей и черепов.

Территория Новгородской области во время Великой Отечественной войны оказалась буквально нашпигована разведывательными, контрразведывательными, карательными и пропагандистскими немецкими органами. Причин тому было несколько, в том числе — близкая прифронтовая зона и партизанское движение. Только ягдкоманд и карательных батальонов тут было около десятка. Причем основным личным составом в них были русские, прибалты и другие представители нашего многонационального государства.

Вообще-то, оперативный розыск немецких пособников и военных преступников начался сразу же после образования Новгородской области — в 1944 году. Но уголовных дел было заведено несколько тысяч, поэтому работа по разоблачению палачей затянулась на долгое время. Далеко не все они предстали перед судом. Многие преступники успели скрыться за границей, начать собственное дело, стать влиятельными людьми. И все же…

В 1965 году реализовывалось одно из самых громких дел, имевших резонанс по всей Европе. Это было дело Эрвина Шюле, оберлейтенанта гитлеровской армии, осужденного в 1949 году советским судом, а затем выдворенного за пределы страны. Знать бы тогда, что вскоре наше министерство иностранных дел безуспешно будет добиваться выдачи этого преступника по вновь открывшимся фактам преступлений в Чудовском районе Новгородской области! Но, увы…

Самое интересное, что, несмотря на определение суда, Шюле удалось сделать в ФРГ головокружительную карьеру: он являлся руководителем Центрального ведомства страны по расследованию… нацистских преступлений, и ему были подчинены все прокуроры Западной Германии! И хотя спецслужбам не удалось добиться от немецких властей выдачи преступника, но копии протоколов допросов свидетелей, фотографии и другие материалы заставили все же власти Германии убрать палача с политической арены.

Еще один убийца, уже наш соотечественник, бывший командир 667-го карательного батальона «Шелонь» Александр Рисс вполне обеспеченно жил в США, где и умер, никем не беспокоенный, в 1984 году. А в годы войны… Батальон и его командир проявили себя во многих карательных операциях, за что и получили высокую оценку фашистского командования как «надежное и боеспособное формирование, успешно решающее возлагаемые на него задачи». В документе «Оценка Батальона 667, егери-добровольцы», попавшем в руки советского командования, сказано: «С началом августа 1942 года, батальон непрерывно участвует в боях. Зимой 60 процентов боевого состава было поставлено на лыжи и из них образованы истребительные команды».

Одна из операций «Шелони», проведенная 19 декабря 1942 года, стала одной из самых жестоких акций на Новгородчине. В этот день каратели расправились с населением деревень Бычково и Починок Поддорского (тогда Белебелковского) района. Сначала деревни были обстреляны из минометов, а затем пошла массовая «зачистка», в ходе которой Рисс и его люди в упор расстреливали людей, забрасывали их дома гранатами. Оставшихся в живых — около 100 стариков, женщин и детей — согнали на лед реки Полисть и расстреляли… Всего тогда в этих деревнях погибло 253 человека, и ответственность за их смерть лежала на Александре Ивановиче (Иоганновиче) Риссе.

Жители уничтоженных деревень были беспорядочно захоронены весной 1943 года в общих ямах. Время изменило местность, появился молодой лесок. Но все же при проведении эксгумации через 20 лет удалось обнаружить четыре захоронения. И хотя экспертизу проводили крепкие здоровые мужчины, многие из них не могли сдерживать свои чувства, когда из глиняного месива одна за другой появлялись детские головки (из-за особенностей почв останки мало разложились), роскошные девичьи косы и игрушки. Видимо, малыши шли на смерть, укрываясь от пуль кто мячиком, а кто игрушечным медвежонком…

Все материалы этих преступлений и доказательства причастности к ним Рисса были переданы американским властям. Представители министерства юстиции США уже намеревались прибыть в Новгород для проверки достоверности показаний о его злодеяниях. Но… В США сменилась администрация, которой вдруг почему-то стало невыгодным выдавать военных преступников. И Рисс остался на свободе, а его дети и внуки — теперь Рысовы — и поныне живут-здравствуют: кто-то в Италии, кто-то в Крыму…

Впрочем, далеко не всем бойцам отряда «Шелонь» удалось так легко отделаться. Рассказывает Василий Михеев:

— Хотя преступники старались держаться подальше от родных мест, не поддерживали связи с родственниками, часто меняли место жительства и фамилии, нам все же удавалось нападать на их след. Вот, например, какую титаническую работу по конспирации провел приближенный Александра Рисса Павел Алексашкин. В свое время он получал награды от немцев и даже за особые заслуги был откомандирован в Белоруссию, где командовал карательным батальоном. После войны его очень быстро осудили за службу у немцев (только-то!). И после отбытия минимального срока наказания он поселился в Ярославской области.

Но однажды, расследуя эпизоды дела по убийству карателями партизанки Татьяны Марковой и ее подруги, нам потребовались свидетельские показания Алексашкина. Каково же было наше удивление, когда в ответ на наш запрос, Ярославские коллеги сообщили, что Алексашкин значился… участником ВОВ, получал все награды и льготы, положенные ветеранам, выступал в школах, рассказывая о своем «боевом прошлом»! Пришлось рассказать людям об истинных «подвигах» ветерана…

Кстати, за ветеранов войны себя выдавал едва ли не каждый второй полицай или каратель. У Павла Тестова, например, были медали «За победу над Германией» и «20 лет Победы». А на самом деле в 1943 году он принял присягу на верность гитлеровской Германии и служил в ягдкоманде. 26 ноября 1943 года этот отряд провел карательную акцию в отношении жителей деревень Доскино, Танина Гора и Торчилово Батецкого района, которые скрывались от угона в Германию в урочище Пандрино. Там на них и напали вооруженные до зубов Тестов со товарищи. Они выталкивали людей из землянок и расстреливали. А 19-летнюю Сашу Карасеву и ее сестру Катю разорвали заживо, привязав за ноги к пригнутым деревьям. Потом все трупы сожгли.

Другой «честный гражданин», Михаил Иванов, уроженец деревни Паулино Старорусского района, до войны работавший надзирателем в ИТК Боровичей, заставил оперативников бегать за ним по городам и весям на протяжении нескольких десятилетий. Его биография была, в общем-то, обычна для многих немецких подручных: призван в армию, попал в окружение, откуда вышел прямиком к себе домой в качестве урядника Утушинской волости, потом — карательный батальон и опять расстрелы, грабежи, аресты, пылающие деревни…

После этого сидеть на месте и дожидаться, когда за ним придут, он уже не мог. Минская область, Боровичи, Крустпилс (Латвия), Ленинабад, Челябинская и Архангельская области, Казахстан — везде Иванов оставил свой след. Причем бегал не один, а с сожительницей и шестью детьми, которых они успели родить за годы странствий. Но незадачливому папаше все же пришлось оставить многодетную семью и отправиться в места не столь отдаленные.

— Я уже довольно давно нахожусь на пенсии, — говорит Василий Михеев, — но до сих пор мне не дают покоя многие из моих так и не завершенных дел. Сегодня военных преступников уже не разыскивают, да и умерли многие из них. Да и без того забот у спецслужб хватает. Но преступления против человечества не имеют срока давности. И если сейчас страна низко склоняет голову перед теми, кто пал жертвами политических репрессий, и очищает их имена от клеветы и позора, то имена палачей и убийц тоже должны быть известны людям. Хотя бы ради тех детей, которые закрывались от пуль на льду Полисти плюшевыми мишками…

(Владимир Максимов, АиФ)

Историческая справка:

Батальон «Шелонь» Абвергруппы № 111.
Командир — майор РККА Александр Рисс (псевдонимы: Романов, Харм, Харт / Hart).
Сформирован как антипартизанский отряд.
В октябре 1942 г. передан в Вермахт как 667-й батальон РОА, послужил основой для формирования 16-го егерского полка 16-й армии.
Разведовательный отряд отдела 1Ц 56 ТК.
Командир – Н. Г. Чавчавадзе. Переформирован в 567-й разведовательный эскадрон РОА 56-го танкового корпуса.
В составе 1-й дивизии РОА КОНР с конца 1944 г.
В 1945-47 годах действовал в составе УПА, прорвался в Австрию в 1947 г.
Русский боевой отряд (батальон) АГ-107.
Охранная рота АГ-107.
Состав: 90 человек.
Командиры — майор РККА Ключанский, капитан РККА Шат, старший лейтенант РККА Чернуцкий.
Разведовательная школа АГ-101.
Командиры — ротмистр Пиллуй, капитан РККА Письменный.
АГ — 114 «Дромадер» — армянская.
Командир — генерал-майор «Дро» — Кананян.
Курсы АГ-104.
Начальник — майор РККА Озеров.
Сформирован в конце 1941 г. майором РККА А. И. Риссом как батальон «Шелонь» Абвергруппы № 111. Передан в Вермахт как 667-й русский батальон.
Казачий батальон Абвергруппы № 218.
Курсы пропагандистов Восточного министерства в Вульхайде.
Начальник – полковник Антонов (начальник штаба ВВ КОНР).
Русский боевой отряд (батальон) АГ № 111, командир майор РККА Александр Рисс. В 1942 г. — 667-й батальон РОА Вермахта.

Официальное название части — Восточный егерский 667-й батальон «Шелонь». Был сформирован в феврале 1942 года на станции Дно, в верховьях Шелони. Состоял из шести рот по сотне человек в каждой. Командовал батальоном бывший капитан Красной Армии Александр Рисс. Отобранные на службу военнопленные и добровольцы отличались лютой жестокостью. Перечень документально установленных проведенных ими расстрелов едва поместился на восьми машинописных страницах. Выделяется массовая казнь не менее 253 жителей деревень Бычково и Починок на льду Полисти 19 декабря 1942 года.

Одним из первых добровольцев батальона «Шелонь» был Г. М. Гурвич. Еврей по национальности Григорий Моисеевич Гурвич изменил имя на Григория Матвеевича Гуревича. Отличался особой жестокостью: следствие установило его участие в расстреле не менее 25 человек.

Субъективная сторона предательства базируется на личностных характеристиках коллаборационистов. По упоминавшемуся карательному батальону «Шелонь» в разное время органами госбезопасности было разыскано и привлечено к уголовной ответственности более 100 человек. У всех у них была разная довоенная судьба, все они оказались в батальоне по разным обстоятельствам. Если говорить о командире отряда Александре Ивановиче Риссе, то по материалам розыскного дела может возникнуть вывод о его обиде на советскую власть. Немец по национальности и офицер Красной Армии, он был арестован в 1938 году по подозрению в принадлежности к немецким разведывательным органам, но освобожден из-под стражи за недоказанностью в 1940-м. Однако когда человек в начале войны направляется на фронт, где добровольно переходит на сторону врага, а затем методично занимается расстрелами и истязаниями исключительно мирных жителей, награждается двумя железными крестами, медалями и дослуживается до чина майора, то возникает большой вопрос в отношении такой своеобразной мести сталинскому режиму.
Или же другой каратель – Григорий Гурвич (он же Гуревич), еврей по национальности, сумел выдать себя за украинца – по свидетельствам очевидцев, был настолько жесток и непредсказуем, что своими поступками вызывал страх даже у сослуживцев.

Среди карателей было много и русских, даже жителей районов дислокации «Шелони».

Немного уже осталось новгородцев, которые помнят судебный процесс, проходивший в здании Новгородского драмтеатра в декабре 1947 года. Тогда на скамье подсудимых находилось девятнадцать военнослужащих немецко-фашистской армии. На том процессе шла речь и о 667-м карательном батальоне «Шелонь», в числе руководителей которого был изменник Родины, бывший капитан Советской Армии Александр Рисс. Василию Петровичу пришлось немало поработать, разыскивая участников злодеяний из батальона под его командованием.

667-й карательный батальон «Шелонь», действовавший в 1942 - 1943 гг. в южном Приильменье, уничтожил около 40 населенных пунктов. Каратели принимали непосредственное участие в расстреле мирных жителей деревень Бычково, Починок, Заходы, Петрово, Нивки, Пособляево, Пустошка.
Розыск карателей, начавшийся еще в годы Великой Отечественной войны, продолжался вплоть до начала 80-х годов. Последний судебный процесс прошел в 1982 г.

Ледовое побоище на Полисти

…Расправа над мирными жителями деревень Бычково и Починок Поддорского района была беспримерна по своей жестокости. Деревни были обстреляны из минометов, а затем каратели ворвались и стали кидать в людей гранаты. Оставшихся в живых детей, женщин и стариков они согнали на лед реки Полисть и почти в упор расстреливали из пулеметов. Тогда было убито 253 человека, а деревни сожжены дотла. Эти ублюдки даже не могли предположить, что кто-то мог остаться в живых, но некоторые все же выжили. Они ползли по окровавленному льду и уцелели, чтобы рассказать о том, что случилось в то страшное Крещение — 19 января 1942 года.

16 декабря 1942 г. в районе деревень Починок и Бычково между партизанами и карательным отрядом произошел бой, в результате которого было убито 17 немцев и полицейских.
19 декабря 1942 г. в эти деревни ворвался карательный отряд с двумя танками и одной бронемашиной. Населению было предложено в течение 30 минут приготовиться к выселению.
По приказу начальника карательного отряда всех людей около 300 человек согнали на реку Полисть и открыли по ним огонь из пулеметов, автоматов и минометов. Лед на реке проваливался от разрывов мин. Убитые и раненные тонули и их уносило под лед. Немцы не разрешили убирать и весной 1943 г. оставшиеся на льду трупы, их унесло в озеро Ильмень».
Тамара Павловна Иванова, 1924 г. рождения, уроженка деревни Починок Белебелковского (ныне Поддорского) района Ленинградской (ныне Новгородской) области 19 декабря 1942 г. была тяжело ранена карателями во время расстрела жителей деревень Бычково и Починок. Одиннадцать ее родственников были убиты. Ее рассказ о трагедии на реке Полисть в судебном заседании взволновал не только присутствующих в зале, но и состав суда. Простые, незамысловатые стихи, написанные свидетельницей Ивановой, показали весь трагизм ситуации, роль нацистских пособников в уничтожении мирного населения:

Мы шли на смерть и
Друг с другом прощались,
Мы друг за другом тихонько брели,
А дети ласково так улыбались,
И не знали, куда нас вели.
Нас вывели на речку, на лед,
Велели на месте строем стоять,
Наставил враг напротив нас пулемет
Стал свинцовым дождем поливать…

Т. П. Иванова выступала в качестве свидетеля по уголовным делам по обвинению Григория Гуревича (Гурвича), Николая Иванова, Константина Григорьева, Павла Бурова, Егора Тимофеева, Константина Захаревича. Ее личная трагедия в годы войны была позднее отражена в документальном фильме «Дело № 21».
26 ноября 1943 г. подразделение «Ягдкоманда-38», сформированное из гитлеровских пособников, провело карательную операцию против жителей деревень Доскино, Танина Гора и Торчиново Батецкого района Ленинградской области. Каратели напали на лесной лагерь мирных жителей, окружили его, а тех, кто пытался бежать, убивали. В общей сложности в урочище Пандрино каратели уничтожили более 150 человек.

Полковник КГБ в отставке Василий Михеев участвовал в расследовании уголовных дел по фактам предательства и расстрела медведских подпольщиков. Тридцать лет Василий Петрович занимался розыском бывших эсэсовцев, карателей, замаскировавшихся под чужими именами в разных концах света. Одного нашли в Западной Германии, другого - в Аргентине, третьего - в США… И все долгие годы работы в КГБ в его глазах стояла страшная картина из прошлого.
- Было это холодной осенью 43‑го. Фашистский прихвостень Васька Лихоманов скакал верхом на лошади и тащил за собой на верёвке мальчика лет пятнадцати: по кочкам, по грязи… Мы были в разведке и помочь ничем не могли, не имели права. Я уже тогда себе сказал: «Если не погибну до победы, всю жизнь положу, чтобы ни один гад не остался на нашей земле безнаказанным».

Он прошёл вместе с 4‑й танковой армией долгий фронтовой путь от Курской дуги до Праги и выжил. Награждённый многими боевыми орденами и медалями мотоциклист-разведчик 2‑й мотоциклетной роты после Великой Победы начал новую наступательную операцию по розыску и привлечению к ответственности всех государственных преступников, которые в годы войны уничтожили тысячи безвинных людей, сожгли сотни деревень на Новгородчине. Профессиональная память чекиста хранит все эпизоды его розыскной контрразведывательной работы. Он помнит не только имена и фамилии преступников, но и названия деревень, городов и районов, где они скрывались от возмездия, имена их родственников и даже их вымышленные имена.
- Розыск изменников Родины, - рассказывает Василий Петрович, - начался сразу после освобождения области, в 44‑м году. Только на территории нашего маленького региона была создана целая сеть карательных ягдкоманд и зондеркоманд, 667‑й батальон «Шелонь», волотовская полиция, отличавшаяся особыми зверствами, команды СС и СД, жандармерия и прочие формирования. Столько они успели истребить наших людей, что диву даёшься, как мы выжили.
Немного уже осталось новгородцев, которые помнят судебный процесс, проходивший в здании драмтеатра в декабре 1947 года. Тогда на скамье подсудимых находилось девятнадцать военнослужащих немецко-фашистской армии. На том процессе шла речь и о 667‑м карательном батальоне «Шелонь», в числе руководителей которого был изменник Родины, бывший капитан Советской Армии Александр Рисс. Василию Петровичу пришлось немало поработать, разыскивая участников злодеяний из батальона под его командованием.

Расправа над мирными жителями деревень Бычково и Починок Поддорского района была беспримерна по своей жестокости. Деревни были обстреляны из миномётов, а затем каратели ворвались и стали кидать в людей гранаты. Оставшихся в живых детей, женщин и стариков они согнали на лёд реки Полисть и почти в упор расстреливали из пулемётов. Тогда было убито 253 человека, а деревни сожжены дотла. Эти ублюдки даже не могли предположить, что кто-то мог остаться в живых, но некоторые всё же выжили. Они ползли по окровавленному льду и уцелели, чтобы рассказать о том, что случилось в то страшное Крещение - 19 января 1942 года.
- Расследовать это преступление приходилось с необыкновенной скрупулёзностью, - вспоминает Михеев. - Мы искали документы о 667‑м батальоне в наших архивах и даже в архивах за рубежом. Тщательно просмотрели 40 уголовных дел на ранее судимых карателей. Преступники старались держаться подальше от родных мест, а ещё дальше - от мест, где совершали массовые убийства. По тому делу мы допросили более ста человек, составляли карты-схемы мест расстрелов, проводили эксгумации и экспертизы. В ходе этого расследования я впервые убедился, насколько наглые, циничные это были люди, их и назвать-то так нельзя. Нашим сотрудникам едва удавалось сдерживаться от гнева и возмущения, когда преступники приезжали на допросы в военной форме с советскими орденами и медалями. Среди них был и Павел Алексашкин.

Бывший старший лейтенант Красной Армии Алексашкин сдался в плен уже в 1941 году. Он добровольно поступил на службу в карательный батальон «Шелонь». Был приближённым Рисса, получал от немцев награды. Затем был осуждён, но, отбыв минимальный срок, поселился в Сибири, а затем в ярославском городке Петушки. По данным нашей контрразведки, он был очевидцем многих расстрелов на нашей территории. В качестве свидетеля Алексашкин был вызван в Новгород.
- Мы были в шоке, - вспоминает Василий Петрович. - Подумал даже, что кого-то не того по ошибке вызвали на допрос. Перед нами предстал человек в военной форме, только без погон. На его мундир было прикручено несколько линий орденских планок, на другой стороне - значки с символикой Великой Отечественной войны. Мы глазами похлопали и стали уточнять… Нет, это тот самый каратель Алексашкин. Чтобы вытянуть из него показания, пришлось даже вывозить этого кадра на места расстрелов, иначе он от всего отказывался. А ещё больше ошеломил ответ ярославских коллег на наш запрос. Они сообщили, что Алексашкин, оказывается, числился участником войны, через военкоматы получал награды, посещал школы, училища и вузы, где рассказывал молодёжи о своих «героических» делах. Местная власть ему выдала льготную ссуду на строительство дома, обеспечила стройматериалами. Ему даже сделали индивидуальное уличное освещение. В общем, жил Паша в Петушках припеваючи. Только после нашего вмешательства его лишили всех наград и разъяснили жителям города, кто он есть такой на самом деле… И он такой был далеко не один.

Историческая справка:

667-й русский егерский ост-батальон «Шелонь»
(полевая почта — Feldpost — 33581А)

Место и время формирования:
в районе узловой ж/д станции Дно в деревнях Скугры и Нехотово (Новгородская область) в нескольких км от г. Дно осенью 1942 года.

Контингент:
местные жители-добровольцы и военнопленные из числа узников лагеря у дер. Скугры от 19-37 лет. Большинство из них ранее использовалось спецслужбами в карательных отрядах или осведомительной сети. Приносили присягу, получали униформу, ставились на все виды довольствия. Впоследствии б-н пополнялся мобилизациями местного населения, а также военнослужащими расформированных русских 310-го батальона полевой жандармерии, 410-го охранного батальона, антипартизанской роты штаба 16-й немецкой армии.

Структура:
штаб в дер. Кривицы Волотовского района Новогородской области. 6 рот, в каждой от 100 человек.

Регион действий:
Дновский, Волотовский, Дедовичский районы. С начала 1942 года постоянно в боях Серболово-Татинец-Озеро Полисто. Весной 1943 г. принимал участие в операции против партизан в тылу 16-й армии «Вырубка леса», позднее операции «Сев». Постоянные расстрелы местных жителей и партизан.

Дислокация:
1-й этап — юго-запад Ленинградской области. Штаб и 2 роты в деревнях Алексино и Нивки Дедовичского района, опорный пункт в дер Петрово Белебелкинского района.
В ноябре 1943 года переброшен в г. Скаген (Дания) на севере полуострова Ютландия, где охранял морское побережье в составе 714-го гренадерского полка РОА (его 3-й батальон). Зимой 1945 г. влит в один из полков 2-й дивизии ВС КОНР. Распущен в Чехословакии.

Вооружение:
винтовки, автоматы, гранаты, станковые и ручные пулеметы МГ, ротные и батальонные минометы (оружие советского и немецкого производств).

Опека:
Абвергрупа-310 при 16-й НА (Feldpost 14700), 753-й восточный полк (он же позднее ЦБФ «Findeisen»), Корюк-584 , отдел 1С 16 Армии.

Командование:
1. Рисс Александр Иванович (Alexander Riess), немец, 1904 года рождения, уроженец деревни Алты-Пармак Евпаторийского уезда Таврической губернии (позднее — село Панино Раздольненского района Крыма). Бывший капитан РККА, в 1938 г. был арестован по подозрению в принадлежности к германским разведорганам, 2 года провел в СИЗО, после чего был выпущен из-за недостатка улик. Был восстановлен в РККА, назначен командиром батальона 524-го стрелкового полка, формировавшегося в г. Березняки Пермской области. В июле 1941 года в первом бою командир батальона Рисс добровольно перешел на сторону немцев в бою под Идрицей (Псковская обл.). По его собственным словам, указал немцам на всех коммунистов среди пленных, захваченных в бою, после чего они были расстреляны.
С августа 1941 года на службе в Абвере на должности преподавателя в Абвергрупе-301 майора Гофмайера и АГ-111. Псевдонимы «Романов», он же «Харт» («Жесткий»). Занимался подготовкой и заброской агентуры с южного берега оз. Ильмень в тыл советских войск. Во время дислокации АГ-310 в дер. Мстонь лично расстреливал и истязал местных жителей Старорусского района, обвинив их в помощи разведчикам РККА.
По приказу руководства принял активное участие в формировании 667-го русского восточного батальона «Шелонь», именовавшегося по близтекущей реке. На первом этапе командовал 2-й ротой батальона, с апреля 1943 года возглавил батальон. На данной должности также неоднократно лично расстреливал граждан, заподозренных в связях с партизанами.
Награжден двумя Железными крестами, несколькими медалями. Майор («зондерфюрер») Вермахта.
Проходил в списке разыскиваемых государственных преступников под № 665. После окончания войны проживал в ФРГ, в городах Бад-Айблинг, Кройцбург и Розенхайм, участвовал в работе НТС. В 1949 г. выехал на ПМЖ в США, получил гражданство, жил в г. Кливленде штат Огайо под фамилией Riess.

2. Первый командир формировавшегося батальона немец майор Карл Шивек (Schiwek), ротами – 1-й капитан Майер (Meyer), 3-й — лейтенант Ферст (Foerst), 4-й лейтенант Цальдер (Zalder), 5-я – лейтенант Вальгер (Walger), 6-й – обер-лейтенант Коллит (Kollit), 2 я рота – зондерфюрер Рисс (Riess), адъютант командира батальона Даниэль, ординанс-офицер – лейтенант Шумахер, переводчики – зондерфюреры Шмидт и Лавендель. Спустя несколько месяцев в связи с успешной боевой адаптацией личного состава к службе в немецкой армии командиром 667-го батальона назначен Александр Рисс, капитан Майер в качестве советника, командиры рот – 1-й — Сидоренко, 2-й — Радченко (именно ему Рисс передал свою роту), 3-й — Кошелап, 4-й – Цальдер.

3. Командиры рот – Н. Кошелап – 1922 г.р., урож. Киевской области командир 3-й роты батальона, капитан, окончил школу РОА в Дабендорфе, после чего был назначен командиром 3-й роты 667-го ост-батальона; награжден немецкими медалями. Арестован, осужден на 25 лет, освобожден в 1960 г., проживал в г. Воркуте.
Командир разведгруппы (ягд-команды) батальона Константин Григорьев, сдался в плен в августе 1941 г., учился в разведшколах в Вяцати и Вихула, служил в карательном отряде обер-лейтенанта Шпицкого, после его разгрома партизанами в феврале 1942 г. один из первых добровольцев 667-го ост-батальона.
Участник ряда успешных антипартизанских операций, принимал участие в массовых казнях. После тяжелого ранения и излечения служил в АГ-203, готовился к заброске в советский тыл в районе оз. Балатон; по состоянию здоровья был демобилизован в конце 1944 года в звании фельдфебеля Вермахта с Железным крестом 2-го класса, медалями «За зимнюю кампанию на Востоке», «За храбрость» (дважды), Штурмовым знаком, знаком «За ранение». После окончания войны жил в ФРГ, был осужден германским судом за уголовное преступление (контрабанда), в ходе следствия информировал о том, что является советским гражданином и обратился с ходатайством о репатриации, выдал себя за жертву фашизма. Следуя с группой репатриантов, совершил несколько краж и был осужден советским судом. К первоначальному сроку, за аналогичные преступления был добавлен срок уже в местах лишения свободы. В 1956 году освобожден, прибыл в г. Ленинград, совершил очередное преступление. В ходе следствия Г. заинтересовался КГБ. 30 мая 1960 года на судебном процессе военный трибунал ЛО приговорил Г. к высшей мере наказания.

Заместитель командира батальона – Радченко Павел, он же Виктор Моисеенко, 1919 г. р., урож с. Грушевки Сребнянского района Черниговской области, украинец, бывший военнослужащий РККА. На первом этапе существования 667-го батальона командовал взводом 2-й роты. В марте 1944 года возглавил 2-ю роту. Одновременно являлся заместителем командира батальона (А. И. Рисса) и в его отсутствии исполнял обязанности командира батальона. В 1945 г. после выбытия Рисса из батальона назначен его командиром.
Летом 1943 г. рота Радченко сожгла деревню Ляды Уторгошского района НО. В 1945 г. Р. возглавил батальон, награжден ЖК и медалями, капитан Вермахта. После войны также проживал в Кливленде (США) под фамилией Виктор Моисеенко. Было заведено розыскное дело в УКГБ при СМ УССР по Черниговской области, но прекращено в связи с установлением фигуранта на жительстве за границей. Вел переписку с родственниками, контролируемую цензурой.

В годы Великой Отечественной войны на оккупированных территориях Советского Союза и стран Восточной Европы гитлеровцами и их приспешниками из числа местных предателей было совершено множество военных преступлений против мирного населения и пленных военнослужащих. Еще не прозвучали залпы Победы в Берлине, а перед советскими органами государственной безопасности уже стояла важная и довольно сложная задача – расследовать все преступления гитлеровцев, выявить и задержать виновных в них лиц, привлечь их к ответственности.

Поиск нацистских военных преступников начался еще в годы Великой Отечественной войны и не завершен и по сей день. Ведь нет временных границ и сроков давности по тем зверствам, которые творили гитлеровцы на советской земле. Как только советские войска освобождали оккупированные территории, на них сразу же начинали работать оперативные и следственные органы, в первую очередь – контрразведка «Смерш». Благодаря смершевцам, а также военнослужащим и сотрудникам милиции, было выявлено большое количество пособников гитлеровской Германии из числа местного населения.

Бывшие полицаи получали уголовные судимости по статье 58 УК СССР и приговаривались к различным срокам лишения свободы, обычно – от десяти до пятнадцати лет. Поскольку разоренная войной страна нуждалась в рабочих руках, смертная казнь применялась лишь к наиболее отъявленным и одиозным палачам. Многие полицаи отсидели положенное и вернулись домой в 1950-е – 1960-е годы. Но кому-то из коллаборационистов удалось избежать ареста, выдавая себя за мирных жителей или даже приписывая героические биографии участников Великой Отечественной войны в составе РККА.

Например, Павел Алексашкин командовал карательным подразделением полицаев в Белоруссии. Когда СССР победил в Великой Отечественной войне, Алексашкин смог скрыть личное участие в военных преступлениях. За службу у немцев ему дали небольшой срок. После освобождения из лагеря Алексашкин переехал в Ярославскую область и вскоре, набравшись смелости, стал выдавать себя за ветерана Великой Отечественной войны. Сумев получить необходимые документы, он стал получать все положенные ветеранам льготы, периодически его награждали орденами и медалями, приглашали выступать в школы перед советскими детьми – рассказывать о своем боевом пути. И бывший гитлеровский каратель врал без зазрения совести, приписывая себе чужие подвиги и тщательно скрывая свое подлинное лицо. Но когда органам безопасности потребовались показания Алексашкина по делу одного из военных преступников, сделали запрос по месту жительства и установили, что бывший полицай притворяется ветераном Великой Отечественной войны.

Один из первых процессов над гитлеровскими военными преступниками состоялся 14-17 июля 1943 года в Краснодаре. Еще шла полным ходом Великая Отечественная война, а в краснодарском кинотеатре «Великан» проходил процесс по делу одиннадцати нацистских пособников из зондеркоманды СС «10-а». В душегубках – «газенвагенах» были уничтожены более 7 тысяч мирных жителей Краснодара и Краснодарского края. Непосредственными руководителями расправ были офицеры немецкого гестапо, но осуществляли казни палачи из числа местных предателей.

Василий Петрович Тищенко, 1914 года рождения, пошел на службу в оккупационную полицию в августе 1942 года, затем стал старшиной зондеркоманды СС «10-а», позже – следователем гестапо. Николай Семенович Пушкарев, 1915 года рождения, служил в зондеркоманде командиром отделения, Иван Анисимович Речкалов, 1911 года рождения, уклонился от мобилизации в РККА и после вступления немецких войск вступил в зондеркоманду. Григорий Никитич Мисан, 1916 года рождения, тоже был полицаем-добровольцем, как и ранее судимый Иван Федорович Котомцев, 1918 года рождения. В пытках и казнях советских граждан участвовали Юнус Мицухович Напцок, 1914 г.р.; Игнатий Федорович Кладов, 1911 г.р.; Михаил Павлович Ластовина, 1883 г.р.; Григорий Петрович Тучков, 1909 г.р.; Василий Степанович Павлов, 1914 г.р.; Иван Иванович Парамонов, 1923 г.р. Суд был быстр и справедлив. 17 июля 1943 года Тищенко, Речкалов, Пушкарев, Напцок, Мисан, Котомцев, Кладов и Ластовина были приговорены к высшей мере наказания и 18 июля 1943 года повешены на центральной площади Краснодара. Парамонов, Тучков и Павлов получили по 20 лет лишения свободы.

Однако, другим участникам зондеркоманды «10-а» тогда удалось избежать наказания. Прошло двадцать лет, прежде чем в Краснодаре осенью 1963 года состоялся новый процесс над гитлеровскими приспешниками – палачами, убивавшими советских людей. Перед судом предстали девять человек - бывшие полицаи Алоис Вейх, Валентин Скрипкин, Михаил Еськов, Андрей Сухов, Валериан Сургуладзе, Николай Жирухин, Емельян Буглак, Урузбек Дзампаев, Николай Псарев. Все они принимали участие в массовых убийствах мирных жителей на территории Ростовской области, Краснодарского края, Украины, Белоруссии.

Валентин Скрипкин до войны жил в Таганроге, был подающим надежды футболистом, а с началом немецкой оккупации записался в полицаи. Он скрывался до 1956 года, до амнистии, а затем легализовался, работал на хлебокомбинате. Потребовалось шесть лет кропотливой работы, чтобы чекисты установили: Скрипкин лично участвовал во множестве убийств советских людей, в том числе и в ужасной бойне в Змиевской балке в Ростове-на-Дону.

Михаил Еськов был черноморским матросом, участником обороны Севастополя. Два матроса в окопе на Песочной бухте стояли против немецких танкеток. Один матрос погиб и был похоронен в братской могиле, навсегда оставшись героем. Еськова контузило. Так он попал к немцам, а потом от безысходности поступил на службу во взвод зондеркоманды и стал военным преступником. В 1943 году его арестовали первый раз – за службу в немецких вспомогательных частях, дали десять лет. В 1953 году Еськов освободился, чтобы в 1963 году сесть опять.

Николай Жирухин работал с 1959 года преподавателем труда в одной из школ Новороссийска, в 1962 году заочно окончил 3-й курс педагогического института. Он «раскололся» по собственной глупости, поверив, что после амнистии 1956 года его не ждет ответственность за службу у немцев. До войны Жирухин работал в пожарной охране, затем был мобилизован и с 1940 по 1942 гг. служил писарем гарнизонной гауптвахты в Новороссийске, а во время наступления немецких войск перебежал на сторону гитлеровцев. Андрей Сухов, в прошлом – ветеринарный фельдшер. В 1943 году он отстал от немцев в районе Цимлянска. Его задержали красноармейцы, но отправили Сухова в штрафбат, затем он был восстановлен в звании старшего лейтенанта РККА, дошел до Берлина и после войны жил спокойно, как ветеран ВОВ, работал в военизированной охране в Ростове-на-Дону.

Александр Вейх после войны работал в Кемеровской области в леспромхозе – пилорамщиком. Аккуратного и дисциплинированного работника даже выбрали в местком. Но одно удивляло коллег и односельчан – за восемнадцать лет он ни разу не покидал пределы поселка. Валериана Сургуладзе арестовали прямо в день собственной свадьбы. Выпускник диверсионной школы, боец зондеркоманды «10-а» и командир взвода СД, Сургуладзе был повинен в смертях множества советских граждан.

Николай Псарев поступил на службу к немцам в Таганроге – сам, добровольно. Сначала был денщиком у немецкого офицера, потом оказался в зондеркоманде. Влюбленный в немецкую армию, он даже не пожелал раскаяться в совершенных им преступлениях, когда его, работавшего прорабом строительного треста в Чимкенте, арестовали спустя двадцать лет после той страшной войны. Емельян Буглак был арестован в Краснодаре, где он обосновался после долгих лет скитаний по стране, сочтя, что уже нечего бояться. Урузбек Дзампаев, торговавший лесными орехами, был самым неприкаянным среди всех задержанных полицаев и, как показалось следователям, даже с некоторым облегчением отнесся к собственному аресту. 24 октября 1963 года всем подсудимым по делу зондеркоманды «10-а» был вынесен смертный приговор. Спустя восемнадцать лет после войны заслуженное наказание все же нашло палачей, лично уничтоживших тысячи советских граждан.

Краснодарский процесс 1963 года был далеко не единственным примером осуждения гитлеровских палачей даже спустя много лет после победы в Великой Отечественной войне. В 1976 году в Брянске один из местных жителей случайно опознал в проходившем мимо мужчине бывшего начальника Локотской тюрьмы Николая Иванина. Полицая арестовали, а он, в свою очередь, сообщил интересные сведения о женщине, за которой еще со времен войны охотились чекисты – об Антонине Макаровой, более известной как «Тонька-пулеметчица».

Бывшая санитарка РККА, «Тонька-пулеметчица» попала в плен, потом бежала, скиталась по деревням, а затем все же пошла на службу к немцам. На ее счету – не менее 1500 жизней советских военнопленных и мирных жителей. Когда в 1945 году Красная Армия захватила Кенигсберг, Антонина выдала себя за советскую медсестру, устроилась работать в полевой госпиталь, где познакомилась с солдатом Виктором Гинзбургом и вскоре вышла за него замуж, сменив фамилию. После войны Гинзбурги поселились в белорусском городе Лепеле, где Антонина устроилась работать на швейную фабрику контролером качества продукции.

Настоящая фамилия Антонины Гинзбург – Макаровой стала известна лишь в 1976 году, когда ее брат, проживавший в Тюмени, заполнял анкету для выезда за границу и указал фамилию сестры – Гинзбург, в девичестве – Макарова. Этим фактом заинтересовались органы государственной безопасности СССР. Наблюдение за Антониной Гинзбург продолжалось более года. Только в сентябре 1978 года ее арестовали. 20 ноября 1978 года Антонина Макарова была приговорена судом к высшей мере наказания и 11 августа 1979 года расстреляна. Смертный приговор Антонине Макаровой стал одним из трех смертных приговоров в отношении женщин, вынесенных в Советском Союзе в послесталинскую эпоху.

Шли годы и десятилетия, а органы безопасности продолжали выявлять палачей, виновных в гибели советских граждан. Работа по выявлению нацистских прихвостней требовала максимальной внимательности: ведь под «маховик» государственной карательной машины мог попасть невиновный. Поэтому, чтобы исключить все возможные ошибки, за каждым потенциальным кандидатом в подозреваемые наблюдали очень долго, прежде чем принималось решение о задержании.

Антонину Макарову КГБ «вело» более года. Сначала ей подстроили встречу с переодетым сотрудником КГБ, который завел разговор о войне, о том, где служила Антонина. Но женщина не вспомнила названия воинских частей и фамилии командиров. Затем на фабрику, где работала «Тонька-пулеметчица», привезли одну из свидетельниц ее преступлений и та, наблюдая из окна, смогла опознать Макарову. Но и этого опознания следователям показалось мало. Тогда привезли еще двоих свидетельниц. Макарову вызвали в собес якобы для перерасчета пенсии. Одна из свидетельниц сидела перед собесом и опознала преступницу, вторая, игравшая роль работницы собеса, тоже однозначно заявила, что перед ней – сама «Тонька-пулеметчица».

В середине 1970-х гг. проходили первые судебные процессы над полицаями, повинными в уничтожении Хатыни. Судья Военного трибунала Белорусского военного округа Виктор Глазков узнал имя главного участника зверств – Григория Васюры. Мужчина с такой фамилией проживал в Киеве, работал заместителем директора совхоза. За Васюрой установили наблюдение. Респектабельный советский гражданин выдавал себя за ветерана Великой Отечественной войны. Тем не менее, следователи отыскали свидетелей преступлений Васюры. Бывшего нацистского карателя арестовали. Как он не отпирался, но вину 72-летнего Васюры удалось доказать. В конце 1986 года он был приговорен к смертной казни и вскоре расстрелян – спустя сорок один год после Великой Отечественной войны.

Еще в 1974 году, спустя почти тридцать лет после Великой Победы, в Крым приехала группа туристов из Соединенных Штатов Америки. Среди них был и американский гражданин Федор Федоренко (на фото). Его личностью заинтересовались органы безопасности. Удалось выяснить, что в годы войны Федоренко служил охранником в концентрационном лагере Треблинка на территории Польши. Но охранников в лагере было много и далеко не все из них принимали личное участие в убийствах и пытках советских граждан. Поэтому личность Федоренко стали изучать более подробно. Выяснилось, что он не только охранял заключенных, но и убивал и пытал советских людей. Федоренко был арестован и выдан Советскому Союзу. В 1987 году Федор Федоренко был расстрелян, хотя на тот период ему уже было 80 лет.

Сейчас уходят из жизни последние ветераны Великой Отечественной войны, уже очень пожилые люди – и те, на чью долю в детские годы выпали страшные испытания быть пострадавшими от нацистских военных преступлений. Конечно, очень стары и сами полицаи – самые младшие из них являются ровесниками самым младшим ветеранам. Но даже столь почтенный возраст не должен быть гарантией от привлечения к ответственности.

Еще не закончилась Великая Отечественная война, а на освобожденных от немцев территориях начались процессы над полицаями и другими пособниками оккупационных властей. Большинство были осуждены по статье 58 УК СССР и получили различные сроки в колониях.
Как вспоминают следователи, которые занимались этими делами, сразу после войны страна очень нуждалась в рабочих руках, нужно было восстанавливать народное хозяйство, поэтому было рекомендовано смертную казнь не применять. Отсидев, эти люди вышли из мест заключения, некоторые даже по амнистии раньше срока, и вернулись в родные места. Были и такие, которым довольно долго удавалось уходить от правосудия, скрывая свое прошлое. Как же жилось этим людям в СССР?

Уважаемые люди

Как правило, бывшие полицаи выдавали себя за участников войны. Например, Павел Тестов присягнул гитлеровской Германии в 1943 году и служил в отряде, который занимался охотой на партизан. Свои «подвиги» он совершал в Новгородской области. Жители нескольких деревень Батецкого района скрывались в лесу от угона в Германию. Там их и отыскал Тестов со своим отрядом. Они расстреляли несколько десятков человек, а двух девушек разорвали, привязав за ноги к пригнутым деревьям. После войны этот человек перебрался в другой район, где его никто не знал, представлялся ветераном войны и даже имел медали «За Победу над Германией» и «20 лет Победы». Полицай из Харьковской области Алексей Майборода после войны обосновался в Донецкой области. Он сменил имя, отчество и год рождения. Был не раз премирован за рационализаторские предложения, имел значок почетного донора, сдавал каждый год по 3-4 литра крови. Женился, воспитывал детей. Взять его удалось лишь благодаря тому, что его опознали свидетели совершенных им в годы войны зверств.Павел Алексашкин командовал карательным отрядом в Белоруссии. После войны ему удалось отделаться небольшим сроком за службу у немцев, Алексашкин сумел скрыть от следствия истинный характер своей службы. Отсидев, он перебрался в Ярославскую область, где выдавал себя за ветерана войны, получал все награды и льготы, которые полагаются ветеранам и даже выступал перед детьми в школах, повествуя о своем боевом пути. Правда вылезла на свет, когда органам понадобились свидетельские показания Алексашкина по делу одного из нацистских преступников. Сделали запрос по месту жительства и с большим удивлением узнали, что отсидевший срок за службу немцам коллаборационист выдает себя за ветерана Великой Отечественной.

По городам и весям

Бывшие пособники фашистов, даже если им удавалось избежать наказания, редко чувствовали себя совершенно спокойно. Как правило, они меняли место жительства, колеся по стране и скрываясь от правосудия. Например, начальника тайной военной полиции Богодуховского района Харьковской области Скляра удалось спустя годы отыскать на Алтае. Он изменил фамилию, отрастил огромную бороду. С него даже портрет писал один известный художник, который пленился его колоритной, настоящей сибирской внешностью. Никто не сказал бы, глядя на этого почтенного старика, что в годы войны он вешал людей, вырезал на груди у партизан звезды. Одного украинского полицая по фамилии Бубело удалось отыскать уже после войны на Волыни. Он долго отпирался, несмотря на то, что его опознали свидетели. Выдал себя он следующим образом: когда в присутствии Бубело проводилась эксгумация одной из общих могил расстрелянных под руководством Бубело евреев, на свет подняли череп с длинной косой и лентой. Увидев это, полицай повалился на колени и запричитал: «Зося моя, Зося!». Оказывается, он был влюблен в еврейскую девушку, которая тоже была расстреляна. Еще один бывший каратель Михаил Иванов, родом из Старорусского района. Он оказался в окружении, а попав в плен, согласился помогать оккупантам. Вернулся в свою деревню, и стал урядником, потом вступил в карательный батальон. На его совести – десятки расстрелянных партизан и мирных граждан. После войны он долго скрывался, переезжая из города в город, жил в Минской области, в Ленинабаде, в Челябинске, в Архангельской области. Всюду выдавал себя за участника Великой Отечественной войны.

Последний процесс

Очень показательна история известной «Тоньки-пулеметчицы» - Антонины Макаровой, которая в годы войны служила немцам на Брянщине, расстреливая военнопленных из пулемета. Когда подошли наши войска, Антонина Макарова сумела скрыться из тех мест, где творила свои злодеяния и выдать себя за обычную жительницу оккупированной территории. Она даже стала служить в госпитале санитаркой, где в нее и влюбился молоденький солдатик. Выйдя замуж, Антонина поменяла фамилию на Гинсбург, и 30 жила, пользуясь почетом и всеобщим уважением, как ветеран Великой Отечественной войны. Суд над Макаровой в 1978 году стал последним крупным процессом по делу изменника Родины в СССР, и единственным – над женщиной-карателем.

Сегодня хотелось бы поговорить на тему «советского коллаборационизма» в годы Второй мировой войны (большей частью о Сталинградской области). Раньше эта проблема попросту замалчивалась, а в случае если где-то и упоминался генерал А.А. Власов, «Русская освободительная армия» или казаки в рядах Вермахта, то они назывались исключительно предателями.

Факты сотрудничества советских граждан с оккупантами отечественные историки и публицисты под влиянием политической конъюнктуры длительное время обобщали избирательно, масштабы и значение коллаборационизма преуменьшались. Это происходило в силу того, что появившееся социально-политическое явление, противоречило выводу о несокрушимом единстве советского общества.

В советский период явление коллаборационизма затушевывалось, а причины его возникновения искажались. Только в постсоветский период коллаборационизм советских граждан стал объектом серьезного внимания ученых не только за рубежом, но и в России. Ученые исследуют не только проявления, но и причины возникновения этого опасного явления. Ю.А. Афанасьевым был сделан вывод о том, что «коллаборационизм советских граждан был порождением не столько симпатиями к фашистской идеологии и гитлеровской Германии, сколько теми социально-политическими и национальными условиями в СССР, которые были созданы сталинским режимом» , именно в этом и состояла «специфика истоков коллаборационизма в Советском союзе в отличие от возникновения его в других странах».

Вывод большинства ученых историков - сталинизм породил коллаборационизм . В предвоенный период на Юге России сложились определенные социально - экономические и политические условия, которые стали питательной средой для возникновения коллаборационизма в этом регионе и появления коллаборационистов. Известный историк М.И. Семиряга дал следующее определение коллаборационизма: «Коллаборационизм - это разновидность фашизма и практики сотрудничества национальных предателей с гитлеровскими оккупационными властями в ущерб своему народу и родине» . При этом он выделил четыре основных типа коллаборационизма: бытовой, административный, экономический и военно-политический. Последний тип он однозначно квалифицирует как предательство и измена родине.

В годы Великой Отечественной войны форму коллаборационизма - сотрудничества с нацистами приняли, по различным оценкам исследователей, от 800 тыс. до 1,5 млн. советских граждан, казаки в них составляли заметную часть - 94,5 тыс . По итогам переписи 1939 г. в Сталинградской области проживало 2 288 129 человек, из которых 892 643 человека (39%) были жителями городов, а 1395488 человека (60,9%) проживало в сельской местности. При проведении переписи казаков учитывали как русских. Таким образом, данные о численности русских в «казачьих» районах фактически были данными о численности донского казачества. Если в сельской местности русских проживало 86% , то доля казаков составляла в среднем свыше 93%, примерно 975 000 человек.
Итак, с 11 на 12 июля 1942 г. немецкие войска вступили в пределы Сталинградской области. С 17 июля развернулись тяжелые бои на дальних подступах к Сталинграду, западнее станицы Нижнее-Чирской. К 12 августа 1942 г. полностью были оккупированы Тормосиновский, Чернышковский, Кагановичский, Серафимовический, Нижнее-Чирский, Котельниковский районы области, частично - Сиротинский, Калачевский, Верхнее-Курмоярский и Ворошиловский, 16 августа полностью оккупирован Клетский район. В этих районах проживало 256 148 чел. (главным образом казаки) или 18,4% сельского населения области.
Руководство рейха не было заинтересовано в создании национального русского государства, оно на политических условиях отказывалось использовать «в новом строительстве» русских эмигрантов, их потомков и православную церковь, но вместе с тем оно было заинтересовано в поддержке надежных групп гражданского населения, доброжелательно настроенных к немцам и готовых им служить. Поддержку они могли получить от недовольных советской властью, бывших белогвардейцев, раскулаченных, пострадавших от репрессий и расказачивания.
Враждебная советской власти среда встречала гитлеровские войска как дорогих и долгожданных гостей. Уже в первые дни оккупации число сторонников Германии начинало расти, так как в составе немецко-румынских войск, продвигавшихся по территории области, находилось значительное количество бывших красноармейцев, в том числе уроженцев Сталинградской области, работавших переводчиками, ездовыми в обозах и шофёрами.

Оккупанты специально выявляли и привлекали к сотрудничеству казаков обиженных советской властью в годы коллективизации. Антисоветски настроенные казаки, дождавшись прихода немцев, сами охотно предлагали свои услуги. Граждане, преследовавшиеся при советской власти, пользовались привилегиями. Следует, однако, отметить, что во многих случаях на службу к оккупантам шли и лояльные к советской власти юноши и молодые мужчины призывного возраста, это было для них единственной альтернативой избежать отправки в лагерь для военнопленных или на работу в Германию.
Тогда же были приняты меры к идеологическому обоснованию использования казаков как военной силы в качестве союзника немцев. Энергичная работа развернулась под эгидой «Института фон Континенталь Форшунг» . Это государственное учреждение, занимавшееся изучением истории народов Европы, теперь получило задание разработать специальную расовую теорию о древнейшем происхождении казачества как потомков остготов. Априори поставленная задача, следовательно, антинаучная и фальсификационная, лживая изначально, - состояла в обосновании того, что после остготов Причерноморьем во II-IV вв. н.э. владели не славяне, а казаки, корни которых, таким образом, уходят к народам, «сохраняющим прочные кровные связи со своей германской прародиной». Это означало, что казаки относятся к арийской расе и своей сутью возвышаются над всеми окружающими их народами и имеют полное право, подобно фашизированным немцам, господствовать над ними. Стоит ли удивляться тому, что националисты КНОД (Казачье национально-освободительное движение) горячо и сразу, без всяких раздумий, подхватили эту шовинистическую идею и превратились в рьяных ее пропагандистов.

Первым среди них был донской политик П.Харламов. Казачья пресса трубила: «гордый народ, живущий в Великой Казакии, должен занять достойное место в составе Новой Европы». «Казакия - «перекресток истории народов» , - провозглашал А.К.Ленивов, видный идеолог казачьих самостийников, - будет принадлежать не Москве, а казачьему народу » . В самих же казачьих районах творилось такое, что советская пресса уже не могла в адекватной степени освещать на своих страницах. М.А. Шолохов, корреспондент газеты «Красная Звезда», летом 1942 г. получил задание написать статью о положении на Дону. Но к сроку ее не представил. На запрос редакции писатель «сказал, что он не может сейчас написать статью «Дон бушует», так как то, что происходит сейчас на Дону, не располагает к работе над такой статьей» .
Что же не позволяло Шолохову тогда писать о происходящем на Дону? Задача большевистской пропаганды состояла тогда в показе монолитного единства советского народа, сложившегося под знаменем Ленина-Сталина. А в станицах и хуторах группы определенной части казачества встречали немецкие войска с хлебом и солью, забрасывали их цветами. В сентябре 1942 г. полковник германской кавалерии Гельмут фон Паннвиц , владевший русским языком и знакомый с казачьим менталитетом, получил задание приступить к ускоренному формированию на Дону и Северном Кавказе 1-й Казачьей кавалерийской дивизии.
Важную роль в формировании германской политики в отношении казачества сыграли контакты влиятельных германских кругов с представителями казачьей эмиграции. Самое активное участие в разыгрывании «казачьей карты» в Ростовской и Сталинградских областях принял проживающий в Германии бывший атаман Всевеликого Войска Донского П.Н. Краснов .

Петр Краснов

Как уже отмечалось, германское руководство видело в казачестве своего потенциального союзника, поэтому в казачьих районах Сталинградской области с самых первых дней оккупации проводилась политика «заигрывания» с казачьим населением. После вступления гитлеровских войск в хутор или станицу казаков собирали собрание, где один из немецких офицеров произносил приветственную речь. Как правило, он поздравлял присутствующих с избавлением от «большевистского ига», заверял казаков, что немцы относятся к ним с уважением, призывал их активно сотрудничать с вермахтом и оккупационными властями.
В целом же, в Сталинградской области оккупационная политика в отношении казачества была непоследовательной и противоречивой. В отличие от Ростовской области, здесь, например, не было возрождено централизованное казачье самоуправление.
Немецкое командование и оккупационная администрация стремились привлечь на свою сторону не только казаков, сражавшихся ранее в составе белой армии или репрессированных советской властью, но и более широкие массы казачества, особенно молодёжь. Их политика была, прежде всего, направлена на разобщение казаков с русскими. При каждом удобном случае немцы подчёркивали превосходство казаков над русскими. Там, где это было возможно, оккупанты стремились не обижать казачество.
Германское командование рассчитывало использовать казачество как вооружённую силу в борьбе против Красной Армии и партизан. Первоначально приказом обер-квартирмейстера германского Генштаба сухопутных войск Ф. Паулюса от 9 января 1942 г. была поставлена задача создания казачьих частей для охраны немецкого тыла, что должно было также отчасти возместить потери личного состава вермахта 1941-го года. 15 апреля Гитлер лично разрешил использовать казачьи части не только в борьбе с партизанами, но и в боевых действиях на фронте. В августе 1942 г. в соответствии с «Положением о местных вспомогательных формированиях на Востоке» представители тюркских народов и казаки были выделены в отдельную категорию «равноправных союзников, сражающихся плечом к плечу с германскими солдатами против большевизма в составе особых частей» . В ноябре 1942 г. незадолго до начала советского контрнаступления под Сталинградом, германское командование дало дополнительную санкцию на формирование в областях Дона, Кубани и Терека казачьих полков.
В Сталинградской области, где партизанское движение было крайне слабым, а ситуация на фронте неблагоприятной, вновь сформированные казачьи части, скорее всего, предполагалось использовать не для охраны немецкого тыла, а для участия в боевых действиях против Красной Армии.

В формировании казачьих отрядов активное участие принимали белые офицеры-эмигранты, возвратившиеся на родину в качестве военнослужащих германских войск. Перед войной за рубежом проживало 672 казака, уроженца Сталинградской области, в том числе, 16 генералов, 45 полковников, 138 офицеров в звании ниже полковника, 30 членов Донского войскового круга и рядовых казаков - 443 человека. Часть белоэмигрантов-казаков и их сыновей прибыли на территорию Сталинградской области в качестве военнослужащих гитлеровских войск. Всех их обещали демобилизовать после полного освобождения районов проживания казачества. После прибытия на территорию области эмигранты разъехались по районам и вели агитацию в станицах и хуторах. Основную тяжесть вербовочной работы оккупационная администрация возложила на старост и полицейских. Чаще всего именно они с помощью угроз заставляли молодёжь записываться в казачьи отряды.
В оккупированных «казачьих» районах насчитывалось 690 населенных пунктов - от самых мелких (10 и более жителей) до самых крупных (с числом жителей до 10 тыс. человек). В каждом «избирался» староста, число полицейских в населенных пунктах колебалось от 2 до 7 человек, т.е. в среднем составляло 5 человек. С учетом этого можно предположить, что в оккупированных «казачьих» районах работали старостами 690 человек и полицейских - 3 450, всего приблизительно 4 140 человек, около 2,8% от общей численности оставшегося в оккупации населения. Между тем пособников немцев из числа местных жителей было больше, так как они работали в разных военных и гражданских структурах оккупационного режима (комендатуры, гестапо, сельских общинах, на предприятиях, в общепите и т.п.

Оккупационные власти стремились нейтрализовать влияние на население авторитетных лиц из числа партийно-советского актива, не сумевших по ряду причин эвакуироваться. Выявлять их оккупантам помогали их пособники из числа местного населения. Часть советского актива боясь расправы была завербована оккупантами. Большая часть коммунистов и комсомольцев прошла регистрацию из-за боязни, что их предадут. Большинство сдало в гестапо свои партийные и комсомольские документы, многие согласились на вербовку в качестве тайных агентов. Примеров этому много: из 33 комсомольцев хутора Тормосино, согласие быть агентами гестапо дали 27 человек, более 100 комсомолок вышли замуж за немцев и уехали в Германию, вчерашние комсомольцы за презенты (конфеты, шоколадки, кофе, сахар) выдавали гестапо своих товарищей. Они просто хотели выжить.
Важной составной частью немецкой оккупационной политики была фашистская пропаганда, призванная нейтрализовать антигерманские настроения и привлечь к сотрудничеству оставшееся население. В глазах населения наглядной демонстрацией слабости Красной Армии было ее быстрое отступление к Сталинграду, брошенная техника, оружие, тысячи тел погибших. Постоянным напоминанием слабости советской власти и ее армии были также 47 разбросанных по оккупированной территории лагерей советских военнопленных. Численность плененных была значительной. Только в большой излучине Дона западнее калача в плен попало 57 тыс. солдат Красной армии.
Итоги мобилизации в Котельниковском районе оказались весьма скромными: на фронт направлено всего 50 добровольцев, 19 человек - на учебу в школу жандармерии в станицу Орловскую Ростовской области, в казачьи отряды вступило 50 человек. Такая же картина наблюдалась и в других районах.

Попытка массового привлечения казаков на военную службу оказалась малоэффективной по ряду причин. Во-первых, из-за отрицательного отношения к немецкой оккупационной политике; во-вторых, благодаря мощному наступлению советских войск; в-третьих, бесчинства оккупантов.
Таким образом, в отличие от Ростовской области жители Сталинградской в своей подавляющей массе не стали прислужниками нацистов. Факты убедительно доказывают, что мифы о единстве советского народа в годы Великой Отечественной войны и о массовом пособничестве жителей региона оккупационным властям не соответствуют действительности . В Сталинградской области оккупантов безоговорочно поддержали в основном бывшие белогвардейцы, чиновники, торговцы, казачьи атаманы, кулаки, лица подвергшиеся политическим репрессиям и их родственники. Именно эта категория лиц стала главной опорой немецкой власти.