Гуманизм и гуманисты. Гуманизм и гуманисты эпохи возрождения Первые гуманисты в средние века

Исторические предпосылки возникновения культуры Возрождения. Культура Возрождения в Европе охватывает период от 40-х годов XIV в. до первых десятилетий XVII в. В разных странах она за-рождалась и достигала расцвета в разное время. Раньше всего она сложилась в Италии. Возникновение культуры Возрождения было подготовлено рядом общеевропейских и локальных исторических условий. В XIV—XV вв. наиболее полно раскрылись возможности феодализма, что было связано прежде всего с широким распро-странением товарно-денежных отношений. Зарождались раннекапиталистические элементы. Италия одной из первых вступила на этот путь, чему в немалой степени способствовали: высокий уровень урбанизации Северной и Центральной Италии, подчине-ние деревни городу, широкий размах ремесленного производст-ва, торговли, финансового дела, ориентированных не только на внутренний, но и на внешний рынок (см. гл. 13).

Хотя ведущие позиции в политической жизни большинства итальянских государств принадлежали нобилитету и верхушке по-поланства, высокую социальную активность проявляли средние слои пополанства и городские низы. Богатый, процветающий ита-льянский город стал основой формирования культуры Возрожде-ния, светской по своей общей направленности, отвечавшей по-требностям общественного развития. Крупное купечество, вер-хушка пополанства и городская знать сосредоточивали в своих руках огромные богатства. Часть этих средств щедро тратилась на строительство дворцов с пышным внутренним убранством, на со-оружение семейной капеллы в старинной церкви, на устройство празднеств по случаю фамильных торжеств и, конечно, на обра-зование детей, создание домашних библиотек и т. п. Это увели-чивало потребность в архитекторах, художниках, музыкантах, ква-лифицированных учителях.

Успех на государственной службе во многом определялся тогда совершенным знанием латинского языка (в XIV—XV вв. он оставался официальным языком науки, внутренней и внешней политики), блеском ораторского искусства. Не только для городской верхушки, но и для пополанской среды в целом был характерен сравнительно высокий уровень грамотности, что объясняется распространени-ем начального образования в школах, содержавшихся на средства городской коммуны, а также профессионального обучения в лав-ках ремесленников и торговцев.

Интенсивная жизнь итальянского города давала мощные им-пульсы развитию светской культуры Возрождения, решительно отходившей от церковно-схоластической традиции средневековья, оплотом которой оставались монастырские школы и университе-ты. Складывание новой культуры было подготовлено и общест-венным сознанием, изменениями в настроениях различных со-циальных слоев, особенно пополанства и зарождавшейся в его недрах ранней буржуазии. Аскетизм церковной морали в эпоху активного торгово-промышленного и финансового предпринима-тельства серьезно расходился с реальной жизненной практикой этих социальных слоев с их стремлением к мирским благам, на-копительству, тягой к богатству, неразборчивостью в средствах. В психологии купечества, ремесленной верхушки отчетливо просту-пали черты рационализма, расчетливости, смелости в деловых начинаниях, осознания личных способностей и широких возмож-ностей. Складывалась мораль, оправдывающая «честное обогаще-ние», радости мирской жизни, венцом успеха которой считались престиж семьи, уважение сограждан, слава в памяти потомков. Рост светских настроений, интерес к земным деяниям человека — важный идейный фактор, оказавший влияние на возникновение и дальнейшее формирование культуры Возрождения.

Этот процесс имел наряду с собственно историческими и исто-рико-культурные предпосылки. Исторической задачей деятелей новой культуры стало восстановление преемственной связи с вы-сокоразвитой культурой античности, во многом утраченной в VI—XI вв. и лишь частично возрождавшейся в XII—XIII вв. До-стижения древних ученых, философов, поэтов, архитекторов, скульпторов послужили образцом, точкой отсчета для творцов культуры Возрождения, которые стремились не только подражать своим предшественникам, но и превзойти их. У культуры Воз-рождения были и средневековые корни — светские традиции го-родской, народной, рыцарской культуры (см. гл. 21).

Понятие «Возрождение». Термин «Возрождение» (итал.Rinascimento, во французской форме — «Ренессанс») в XV—XVI вв. оз-начал духовное обновление, подъем культуры после ее «тысяче-летнего упадка». Отношение деятелей новой культуры к «средне-вековому варварству» было подчеркнуто негативным.

По своей сущности культура Возрождения была культурой пере-ходной эпохи от феодального строя к капиталистическому, сложной по своей социальной основе, но во многом отразившей устремления наиболее передовых слоев феодального общества. Творцами ренессансной культуры были выходцы из самых раз-ных социальных слоев, а ее достижения в гуманитарных знаниях, литературе, искусстве, архитектуре стали достоянием всего обще-ства, хотя в большей мере — образованной и состоятельной его части. К новой культуре проявляли интерес и материально сти-мулировали ее развитие представители крупного купечества, фе-одальной знати, городского патрициата, правители итальянских, а с конца XV в. и других европейских государств, наконец, пап-ский двор и часть духовенства. Однако далеко не во всех случаях высшие слои привлекала идейная сторона Возрождения, несрав-ненно большее значение имели для них высокий уровень образо-вания, художественные достоинства литературы и искусства, но-вые формы архитектуры, даже мода.

Идейной основой ренессансной культуры был гуманизм, свет-ски-рационалистическое по своей главной направленности миро-воззрение. Оно лишь частично отражало интересы и настроения социальной верхушки, будучи по содержанию мировоззрением демократическим, антифеодальным, ибо освобождало сознание человека от сословных, корпоративных, церковно-схоластических пут, способствовало раскрытию его творческих потенций, актив-ной, деятельной жизни.

Ранний гуманизм. Программа новой культуры. Отдельные эле-менты гуманистической мысли были уже в творчестве Данте (см. гл. 21), хотя в целом его мировоззрение оставалось в рамках сре-дневековых традиций. Подлинным родоначальником гуманизма и ренессансной литературы стал Франческо Петрарка (1304—1374). Выходец из пополанской семьи Флоренции, он многие годы про-вел в Авиньоне при папской курии, а остаток жизни — в Италии. Автор лирических стихотворений на вольгаре (складывавшемся национальном языке), героической латинской поэмы «Африка», «Буколической песни», «Стихотворных посланий», Петрарка в 1341 г. был увенчан в Риме лавровым венком как величайший поэт Италии. Его «Книга песен» («Канцоньере») отразила тончайшие оттенки индивидуального чувства, любви поэта к Лауре, все бо-гатство его души. Высокие художественные достоинства, нова-торство поэзии Петрарки придали ей классический характер уже при его жизни; влияние его творчества на дальнейшее развитие литературы Возрождения было огромным.

Гуманистические идеи Петрарка развивал и в латинских прозаи-ческих сочинениях — диалоге «Моя тайна», трактатах, многочис-ленных письмах. Он стал глашатаем новой культуры, обращенной к проблемам человека и опирающейся прежде всего на наследие древних. Ему принадлежит заслуга собирания рукописей анти-чных авторов, текстологической их обработки. Подъем культуры после «тысячелетнего варварства» он связывал с углубленным изу-чением древней поэзии и философии, с переориентацией знания на преимущественное развитие гуманитарных дисциплин, особен-но этики, с духовной свободой и нравственным самосовершенст-вованием личности через приобщение к историческому опыту человечества. Одним из центральных в его этике было понятие humanitas (досл. — человеческая природа, духовная культура). Оно стало основой построения новой культуры, давшей мощный тол-чок развитию гуманитарных знаний — studia humanitatis, отсюда и утвердившийся в XIX в. термин «гуманизм». Петрарке была свойственна и некоторая двойственность, противоречивость: еще сильна была власть христианской догматики, средневековых сте-реотипов мышления. Утверждение светских начал в его мировоз-зрении, осмысление права человека на радость земной жизни, на-слаждение красотой окружающего мира, любовь к женщине, стрем-ление к славе — становились итогом длительной внутренней борьбы, особенно ярко отразившейся в диалоге «Моя тайна», где сталкивались две позиции: христиански-аскетическая и мирская, две культуры — средневековая и ренессансная.

Петрарка бросил вызов схоластике: он критиковал ее структуру, недостаточное внимание к проблемам человека, подчиненность теологии, осуждал ее метод, основанный на формальной логике. Он возвеличивал филологию, науку о слове, в котором отражает-ся суть вещей, высоко ценил риторику и поэзию как наставницу в нравственном совершенствовании человека. Программа станов-ления новой культуры в главных чертах была намечена Петрар-кой. Ее разработку завершили его друзья и последователи — Бок-каччо и Салютати, творчество которого завершает этап раннего гуманизма в Италии.

Жизнь Джованни Боккаччо (1313—1375), происходившего из купеческой семьи, была связана с Флоренцией и Неаполем. Ав-тор, написанных на вольгаре, поэтических и прозаических сочине-ний — «Фьезоланские нимфы», «Декамерон» и других, он стал подлинным новатором в создании ренессансной новеллы. Книга новелл «Декамерон» имела огромный успех у современников и была переведена на многие языки. В новеллах, где прослеживается влияние народной городской литературы, нашли художествен-ное выражение гуманистические идеи: представления о челове-ке, чье достоинство и благородство коренятся не в знатности рода, а в нравственном совершенстве и доблестных деяниях, чья чувственная природа не должна быть подавляема аскетизмом цер-ковной морали, чей ум, сметливость, мужество — именно эти ка-чества придают ценность личности — помогают выстоять в жизненных невзгодах. Смелая светская концепция человека, реа-листическое изображение общественных нравов, высмеивание лицемерия и ханжества монашества навлекли на него гнев цер-кви. Боккаччо предлагали сжечь книгу, отречься от нее, но он остался верен своим принципам.

Боккаччо был известен современникам и как ученый-филолог. Его «Генеалогия языческих богов» — свод античных мифов — раскрывает идейное богатство художественной мысли древних, утверждает высокое достоинство поэзии: Боккаччо поднимает ее значение до уровня теологии, видя в обеих единую истину, лишь выраженную в разных формах. Эта реабилитация языческой муд-рости в противовес официальной позиции церкви была важным шагом в становлении светской культуры Возрождения. Возвели-чение античной поэзии, понимаемой широко, как и всякое худо-жественное творчество, — характерная черта раннего гуманизма от Петрарки до Салютати.

Колюччо Салютати (1331—1406) принадлежал к рыцарскому роду, получил юридическое образование в Болонье, с 1375 г. и до кон-ца дней занимал должность канцлера Флорентийской республи-ки. Он стал известным гуманистом, продолжив начинания Пет-рарки и Боккаччо, с которыми его связывали дружеские отно-шения. В трактатах, многочисленных письмах, речах Салютати развивал программу ренессансной культуры, понимая ее как во-площение общечеловеческого опыта и мудрости. Он выдвигал на первый план новый комплекс гуманитарных дисциплин (studia humanitatis), включавший филологию, риторику, поэтику, ис-торию, педагогику, этику, подчеркивал их важную роль в фор-мировании высоконравственного и образованного человека. Он теоретически обосновал значение каждой из этих дисциплин, особенно подчеркивая воспитательные функции истории и эти-ки, отстаивал гуманистическую позицию в оценке античной фи-лософии и литературы, вступал в острую полемику по этим прин-ципиальным вопросам со схоластами и теологами, обвинявши-ми его в ереси. Особое внимание Салютати уделял вопросам этики — внутреннего стержня гуманитарных знаний, в его кон-цепции главным был тезис о том, что земная жизнь дана в удел людям и их собственная задача — построить ее согласно при-родным законам добра и справедливости. Отсюда и нравствен-ная норма — не «подвиги» аскетизма, а творческая активность во имя блага всех людей.

Гражданский гуманизм. В первой половине XV в. гуманизм пре-вращается в широкое культурное движение. Центрами его стано-вятся Флоренция (она сохраняет лидерство до конца столетия), Милан, Венеция, Неаполь, позже Феррара, Мантуя, Болонья. Возникают кружки гуманистов и частные школы, ставящие целью воспитание всесторонне развитой свободной личности. Гуманис-тов приглашают в университеты для чтения курсов по риторике, поэтике, философии. Им охотно предоставляют должности канц-леров, секретарей, дипломатов. Складывается особая социальная прослойка — гуманистическая интеллигенция, вокруг которой формируется научная и культурная среда, приобщенная к новой образованности. Быстро набирают силу и авторитет гуманитар-ные дисциплины. Широкое хождение получают тексты античных авторов с комментариями гуманистов и их собственные сочинения.

Происходит и идейная дифференциация гуманизма, в нем на-мечаются различные направления. Одним из ведущих направле-ний в первой половине XV в. был гражданский гуманизм, идеи которого развивали преимущественно флорентийские гуманисты — Леонардо Бруни, Маттео Пальмиери, а затем их младший совре-менник Аламанно Ринуччини. Этому направлению был свойст-вен интерес к социально-политической проблематике, которая рассматривалась в тесной связи с этикой, историей, педагогикой. Принципы республиканизма, свободы, равенства и справедливос-ти, служения обществу и патриотизма, характерные для граждан-ского гуманизма, вырастали на почве флорентийской действитель-ности — в условиях пополанской демократии, которую во второй половине XV в. сменила тирания Медичи.

Основоположником гражданского гуманизма был Леонардо Бру-ни (1370 или 1374—1444), ученик Салютати, так же, как и он, в течение многих лет канцлер Флорентийской республики. Пре-красный знаток древних языков, он переводил с греческого на латинский сочинения Аристотеля, написал ряд работ на мораль-ные и педагогические темы, а также обширную, построенную на документах «Историю флорентийского народа», заложившую ос-новы ренессансной историографии. Выражая настроения пополанства, Бруни отстаивал идеалы республиканизма — граждан-ские свободы, в том числе право избирать и быть избранным в магистратуры, равенство всех перед законом (он решительно осуж-дал олигархические устремления магнатов), справедливость как моральную норму, которой в первую очередь должны руковод-ствоваться магистраты. Эти принципы зафиксированы в консти-туции Флорентийской республики, но гуманист ясно осознает раз-рыв между ними и реальной действительностью. Путь к их воплощению в жизнь он видит в воспитании граждан в духе пат-риотизма, высокой социальной активности, подчинения личной выгоды общим интересам. Эта светская этико-политическая кон-цепция получает развитие в творчестве младшего современника Бруни — Пальмиери.

Маттео Пальмиери (1406—1475) родился в семье аптекарей, по-лучил образование в университете Флоренции и гуманистичес-ком кружке, многие годы занимался политической деятельностью. Как гуманист прославился обширным сочинением «О граждан-ской жизни», поэмой «Град жизни» (оба произведения написаны на вольгаре), историческими работами («История Флоренции» и др.), публичными речами. В духе идей гражданского гуманизма он выдвинул толкование понятия «справедливость». Считая под-линным ее носителем народ (полноправных граждан), он настаи-вал на том, чтобы законы соответствовали интересам большинст-ва. Политический идеал Пальмиери — пополанская республика, где власть принадлежит не только верхушке, но и средним слоям общества. Главным в воспитании добродетели он полагал обяза-тельный для всех труд, оправдывал стремление к богатству, но допускал лишь честные методы накопительства. Цель педагогики он видел в воспитании идеального гражданина — образованного, активного в хозяйственной и политической жизни, патриота, вер-ного долгу перед отечеством. В поэме «Град жизни» (она была осуждена церковью как еретическая) высказал мысль о неспра-ведливости частной собственности, порождающей социальное неравенство и пороки.

Аламанно Ринуччини (1426—1499), выходец из знатной купе-ческой семьи Флоренции, многие годы отдал государственной службе, но был отстранен от нее в 1475 г. после конфликта с Лоренцо Медичи, фактическим правителем республики. В своих сочинениях («Диалог о свободе», «Речь на похоронах Маттео Паль-миери», «Исторические записки») отстаивал принципы граждан-ского гуманизма в условиях тирании Медичи, сводившей на нет республиканские свободы Флоренции. Политическую свободу Ринуччини возводил в ранг высшей моральной категории — без нее невозможно подлинное счастье людей, их нравственное со-вершенство, гражданская активность. В качестве протеста против тирании он допускал уход от политической деятельности и даже вооруженный заговор, оправдывая неудавшийся заговор Пацци против Медичи 1478 г.

Социально-политические и этические идеи гражданского гума-низма были ориентированы на решение актуальных задач вре-мени и имели широкий отзвук у современников. Выдвинутое гуманистами понимание свободы, равенства, справедливости на-ходило подчас прямое выражение в речах высших магистратов и оказывало воздействие на политическую атмосферу Флоренции.

Лоренцо Валла и его этическая концепция. Деятельность одного из выдающихся итальянских гуманистов XV в. Лоренцо Валлы (1407—1457) была тесно связана с университетом Павии, где он преподавал риторику, с Неаполем — многие годы он служил сек-ретарем у короля Альфонса Арагонского, и с Римом, где он про-вел последний период жизни в должности секретаря папской ку-рии. Его творческое наследие обширно и многообразно: труды по филологии, истории, философии, этике («Об истинном и лож-ном благе»), антицерковные сочинения («Рассуждение о подлож-ности так называемой дарственной грамоты Константина» и «О монашеском обете»). Продолжая гуманистическую критику схо-ластики за ее формально-логический метод познания, Балла про-тивопоставил ей филологию, помогающую постичь истину, ибо слово — носитель исторического и культурного опыта человече-ства. Всесторонняя гуманитарная образованность помогла Валле доказать подложность так называемого «Константинова дара», в котором обосновывались притязания папства на светскую власть. Гуманист выступил с обличением римского престола в многочис-ленных преступлениях, совершенных за долгие столетия его гос-подства в христианском мире. Резкой критике подверг он и ин-ститут монашества, считая христианскую аскезу противной при-роде человека. Все это вызвало гнев римского духовенства: в 1444 г. Валлу привлекли к суду инквизиции, но его спасло заступничест-во неаполитанского короля.

Валла четко поставил вопрос о соотношении светской культуры и христианской веры. Считая их независимыми сферами духов-ной жизни, он ограничивал прерогативы церкви только верой. Светская культура, отражающая и направляющая мирскую жизнь, по мнению гуманиста, реабилитирует чувственную сторону чело-веческой природы, побуждает человека жить в согласии с самим собой и окружающим миром. Такая позиция не противоречит, по его убеждению, основам христианской веры: ведь бог присутству-ет в сотворенном им мире, поэтому и любовь ко всему естествен-ному означает любовь к творцу. На основе пантеистической посылки Валла строит этическую концепцию наслаждения как высшего блага. Отталкиваясь от учения Эпикура, он осуждает аскетическую мораль, особенно крайние ее проявления (мона-шеское отшельничество, умерщвление плоти), обосновывает пра-во человека на все радости земного бытия: именно для этого ему даны чувственные способности — слух, зрение, обоняние и т.д.

Гуманист уравнивает «дух» и «плоть», чувственные наслаждения и наслаждения разума. Более того, он утверждает: человеку по-лезно все — как природное, так и созданное им самим, что дарует ему радость и блаженство, — и видит в этом знак божественного благоволения. Стараясь не отступать от основ христианства, Вал-ла создал этическую концепцию, во многом с ним расходящуюся. Эпикурейское направление в гуманизме, которому учение Баллы придало особую силу, нашло последователей во второй половине XV в. в кружке римских гуманистов (Помпонио Лето, Каллимах и др.), создавших культ наслаждения.

Учение о человеке Леона Баттиста Альберти. Иное направление в итальянском гуманизме XV в. составило творчество Леона Бат-тиста Альберти (1404—1472) — выдающегося мыслителя и писате-ля, теоретика искусства и архитектора. Выходец из знатной фло-рентийской семьи, оказавшейся в изгнании, Леон Баттиста окон-чил Болонский университет, был принят на службу секретарем к кардиналу Альбергати, а затем в Римскую курию, где провел бо-лее 30 лет. Ему принадлежали труды по этике («О семье», «Домо-строй»), архитектуре («О зодчестве»), картографии и математике, Его литературное дарование с особой силой проявилось в цикле басен и аллегорий («Застольные беседы», «Мом, или О госуда-ре»). Как архитектор-практик Альберти создал несколько проек-тов, заложивших основы ренессансного стиля в архитектуре XV в.

В новом комплексе гуманитарных дисциплин Альберти более всего привлекали этика, эстетика и педагогика. Этика для него — «наука жизни», необходимая в воспитательных целях, поскольку способна ответить на выдвигаемые жизнью вопросы — об отно-шении к богатству, о роли добродетелей в достижении счастья, о противостоянии Фортуне. Свои сочинения на морально-дидак-тические темы гуманист не случайно пишет на вольгаре — он предназначает их для многочисленных читателей.

У Альберти гуманистическая концепция человека основана на философии древних — Платона и Аристотеля, Цицерона и Сене-ки, других мыслителей. Ее главный тезис — гармония как непре-ложный закон бытия. Гармонически устроенный космос порож-дает гармоническую связь человека и природы, индивида и обще-ства, внутреннюю гармонию личности. Включенность в мир природы подчиняет человека закону необходимости, что создает противовес капризам Фортуны — слепого случая, способного раз-рушить его счастье, лишить благосостояния и даже жизни. Для противоборства с Фортуной человек должен находить силы и в себе самом — они даны ему от рождения. Все потенциальные способности человека Альберти объединяет емким понятием virtu (итал., дословно — доблесть, способность). Воспитание и образо-вание призваны развить в человеке естественные свойства нату-ры — способность познавать мир и обращать себе на пользу до-бытые знания, волю к активной, деятельной жизни, стремление к добру. Человек по природе творец, его высшее призвание быть устроителем своего земного бытия. Разум и знания, добродетель и творческий труд — вот силы, помогающие бороться с преврат-ностями судьбы и ведущие к счастью. А оно — в гармонии лич-ных и общественных интересов, в душевном равновесии, в зем-ной славе, венчающей истинное творчество и добрые дела. Этика Альберти носила последовательно светский характер, она была полностью отделена от теологической проблематики. Гуманист утверждал идеал активной гражданской жизни — именно в ней человек может раскрыть природные свойства своей натуры.

Одной из важных форм гражданской активности Альберти счи-тал хозяйственную деятельность, а она неизбежно связана с нако-пительством. Он оправдывал стремление к обогащению, если оно не порождает чрезмерной страсти к стяжательству, — ведь она может лишить человека душевного равновесия. В отношении к богатству он призывает руководствоваться разумной мерой, ви-деть в нем не самоцель, а средство служения обществу. Богатство не должно лишать человека нравственного совершенства, наобо-рот, оно может стать средством для воспитания добродетели — щедрости, великодушия и т.д. В педагогических идеях Альберти овладение знаниями и обязательный труд играют ведущую роль. Он возлагает на семью, в которой видит основную социальную ячейку, обязанность воспитывать подрастающее поколение в духе новых принципов. Интересы семьи он считает самодовлеющими: можно отказаться от государственной деятельности и сосредото-читься на хозяйственных делах, если это принесет пользу семье, и это не нарушит ее гармонии с обществом, поскольку благосо-стояние целого зависит от благосостояния его частей. Акцент на семье, заботах о ее процветании отличает этическую позицию Альберти от идей гражданского гуманизма, с которым его роднит нравственный идеал активной жизни в обществе.

Флорентийский неоплатонизм. Во второй половине XV в. в ита-льянском гуманизме складывается еще одно направление — фло-рентийский неоплатонизм, развивавшийся в рамках деятельности Платоновской академии, своеобразного литературно-философского центра Флоренции. Главой академии со времени ее основания в 1462 г. до конца столетия был выдающийся гуманист-философ Марсилио Фичино (1433-1499). Он перевел с греческого на ла-тинский многие сочинения Платона и античных неоплатоников, которые послужили основой для формирования философии ре-нессансного неоплатонизма. В деятельности Платоновской ака-демии принимали участие наряду с видными гуманистами — Джованни Пико делла Мирандола, Кристофоро Ландино — пред-ставители более широкого круга научной и художественной ин-теллигенции; Козимо и Лоренцо Медичи, оказывавшие покрови-тельство академии, присутствовали на ее заседаниях.

Характерные черты этого направления в гуманизме — культ ра-зума и знания, осмысление социальной роли науки, интерес к философско-теологической проблематике, определению места человека в мире. Здесь широко раздвигались горизонты челове-ческого познания; в мощи пытливого ума человек, чьей мысли подвластен мир, сближался с Богом.

Марсилио Фичино, изучавший медицину и философию во Флорентийском университете, в течение многих лет занимался пере-водами, разработкой проблем онтологии, космологии, гносеоло-гии, антропологии (по традиции они были прерогативой теоло-гов), подходя к их решению с неортодоксальных, гуманистических позиций. Идеалистическая в своей основе философия Фичино несет в себе черты пантеизма. Он утверждал единство прекрасно-го, упорядоченного космоса, проникнутого божественным светом, снимая, таким образом, присущее христианской доктрине проти-вопоставление творца творению. Жизненное, движущее начало космоса — душа мира, которой причастна и душа человека, что позволяет ему охватить в познании все ступени мировой иерар-хии — от низшей, материи, до высшей, чистого разума. Человек, по Фичино, — связующее звено мира. В его душе изначально за-печатлены идеи (логосы) всего сущего, поэтому он обращается к самопознанию, не нуждаясь в знании реальных вещей. Однако толчок к познанию дает наслаждение чувственной красотой мира: возбуждая в человеке любовь к ней, оно ведет его разум, озарен-ный божественным светом, к постижению сути вещей, запечат-ленной в логосах. Признавая безграничными возможности чело-веческого познания (бессмертная душа выводит его за рамки зем-ного бытия), Фичино придает особое значение интеллектуальной деятельности и нравственному идеалу созерцания. Но его идеал мудреца, сосредоточенного на познании, далек от воплощающего средневековый идеал созерцания монаха-отшельника. Как гума-нист Фичино признает равноправными чувственную и духовную стороны человеческой натуры. Идеал мудреца предполагает жизнь, исполненную творческих усилий, ведущих к нравственному со-вершенству. Обладая свободой воли, человек может идти по это-му пути, в полной мере раскрывая совершенство своей натуры, но может и погрязнуть в чрезмерных плотских удовольствиях, влекущих к пороку. Не на божественное провидение, а на самого человека возлагается ответственность за правильный выбор.

Близко к позициям Фичино учение о достоинстве человека выдающегося философа Возрождения Джованни Пико делла Мирандола (1463—1494). Пико принадлежал к семье графов Мирандолы, получил образование в университетах Болоньи, Феррары, Падуи, завершив его в парижской Сорбонне. Он владел многими языками (классическими, арабским, халдейским, новоевропейски-ми), был глубоко эрудирован в античной и средневековой фило-софии. Будучи еще молодым человеком, он предложил для пуб-личного диспута «900 тезисов по философии, каббалистике, тео-логии», которые были осуждены церковью как еретические, а диспут запрещен. Пико был вызван в Рим, чтобы предстать перед судом инквизиции, но попытался бежать в Париж и по дороге был арестован. Спасло его заступничество Лоренцо Медичи, оце-нившего талант молодого философа. Последние годы своей не-долгой жизни Пико провел во Флоренции в кругу друзей из Пла-тоновской академии, с которыми был связан еще до ареста. Ему принадлежит ряд значительных философских сочинений («Речь о достоинстве человека», «О Сущем и Едином», «Рассуждения про-тив божественной астрологии»), а также многочисленные пись-ма. Пико обнаруживает смелый подход к решению проблем гно-сеологии, космологии, антропологии, пытается синтезировать раз-личные философские традиции, мечтает о единении мыслителей всех стран и направлений.

Главное в антропологии Пико — учение о достоинстве человека, об уникальном положении его в космической иерархии: наделен-ный свободной волей, он сам формирует свою сущность и опре-деляет свое место в мире. В этой способности человек возвыша-ется над всеми прочими творениями, он богоподобен. В познании человек способен охватить весь космос, в этом его предназначе-ние — быть связующим звеном мира. От величавой царственнос-ти до уподобления ничтожнейшим из тварей — таков диапазон возможностей, в котором человек вершит свою судьбу. Ответст-венность огромна, и опорой может служить только обогащенный знанием разум. Пико говорит о ступенях познания: овладение этикой, чтобы очистить душу от пороков и смущающих разум страстей, свободное, не скованное догмами постижение законов окружающего мира через философию. Наконец, приуготовлен-ный знанием земного бытия человеческий ум может понять Еди-ное, Истину и Благо (эти категории Пико трактует в духе идеалистических концепций неоплатонизма). По убеждению гуманиста, философия должна стать уделом каждого, а не узкой группы из-бранных. В то же время Пико выступал против профанации науки, подмены ее пустой риторикой. В учении о достоинстве человека, выдвинутом Пико, овладение наукой оказывается необходимым условием нравственного совершенствования личности. Гуманис-тическая тенденция к героизации, обожествлению человека до-стигает в философии Пико своей высшей точки. Эта концепция оказала влияние на изобразительное искусство Высокого Возрож-дения, на творчество Леонардо да Винчи, Микеланджело, Рафаэля.

Флорентийский неоплатонизм внес важный вклад и в утвержде-ние философского свободомыслия. Фичино и Пико полагали, что истина едина, в каких бы философских или религиозных обличиях она ни проявлялась. Ключ к ее постижению они искали в пифа-горейской теории чисел, каббалистике, но не в опыте — их систе-ма знания оставалась умозрительной. Новый метод науки пред-ложил на грани XV и XVI столетий Леонардо да Винчи (см. т.II).

Антифеодальный характер гуманистической идеологии. Гуманизм XV в. не исчерпывается рассмотренными направлениями. Мно-гие гуманисты лишь частично разделяли идеи гражданского гума-низма или флорентийских неоплатоников, эпикурейскую этику Баллы или учение о человеке Альберта. Гуманистическая идео-логия имела широкую платформу, но основу ее составляли прин-ципы, которые разделяло большинство гуманистов. Это — пони-мание природы человека как гармонического единства духовного и телесного начал, утверждение права личности на свободное раз-витие ее способностей, на приобретение знаний, обогащающих разум, на борьбу за счастье в земной жизни. Все гуманисты схо-дились в признании, высокой нравственной роли труда, ценили творческую, созидательную мощь человека. Именно в труде, дея-ниях самой личности, а не в знатности происхождения видели они основу ее благородства и достоинства. В этом новом взгляде на человека и его возможности четко выявлялся антифеодальный характер гуманистической идеологии. В гуманизме не было места уничижению человека, неверию в силу его разума, в его творчес-кие способности, пониманию труда как наказания, а мирской жизни — как юдоли греха и печали, словом, всего, что было свойст-венно официальной церковно-феодальной идеологии. Гуманисты были последовательны в критике сословных представлений, они отвергали феодальное понимание благородства как атрибут знатно-го происхождения, связывая эту этическую категорию с нравст-венным совершенством и доблестными деяниями самой личности. «Слава и благородство измеряются не чужими, а собственными заслугами и такими деяниями, которые являются результатом нашей собственной воли», — писал гуманист Поджо Браччолини в диалоге «О благородстве».

Гуманистическое мировоззрение, не порывая открыто с хрис-тианской религией, по сути, отрицало многие традиции средне-вековой церковно-феодальной культуры. Пантеистически окра-шенная философия шла вразрез с официальным учением церкви, противопоставлявшим творца созданному им миру. Антропоцент-ризм, стремление поставить человека в центр Вселенной, рацио-нализм (акцент на знании, а не на вере в познании им самого себя и окружающего мира), светская этика, лишенная черт аске-тизма, утверждающая радость земного бытия и зовущая к твор-ческой активности, наконец, антидогматизм мышления, призыв к свободомыслию — все это придавало гуманизму своеобразие, знаменовало отход от средневековых традиций. Сложившись как целостное мировоззрение — несмотря на наличие разных идей-ных направлений, — гуманизм во второй половине XV в. стал мощным фактором развития всей ренессансной культуры.

Искусство Раннего Возрождения. Гуманистический идеал чело-века нашел яркое воплощение в ренессансном искусстве XV в., которое в свою очередь обогатило этот идеал художественными средствами. В отличие от гуманизма, начавшего складываться уже во второй половине XIV в., живопись, ваяние, зодчество вступили на путь новаторства лишь в первые десятилетия XV в. Основу ренессансного стиля в архитектуре заложили выдающиеся зод-чие — Брунеллески, Микелоццо, Альберти, Филарете.

Формируется новый тип здания — палаццо и вилла (городское и загородное жилища), совершенствуются виды общественных сооружений. Широкое применение находит восходящая к анти-чной основе ордерная архитектура. Совершенство пропорций, простота фасадов, просторные интерьеры — характерные черты нового архитектурного стиля, не подавлявшего, а возвышавшего человека. Ренессансная архитектура требовала более глубоких тео-ретических, математических и инженерно-строительных знаний, в развитии которых наметился значительный сдвиг к концу XV в. Но уже Филиппе Брунеллески (1377-1446) разрешил чрезвычайно сложную техническую задачу — возведение купола на Фло-рентийском соборе Санта Мария дель Фьоре. Построенные по его проекту церковь Сан Лоренцо, капелла Пацци и другие со-оружения во Флоренции отличает строгая гармония частей, со-размерность здания человеку. Первый крупный теоретик ренес-сансной архитектуры Альберти расширил ее проблематику, вклю-чив в нее градостроительство, ряд технических вопросов (декор, строительные материалы и др.), детально разработал на математической основе учение о пропорциях. Свои теоретические поло-жения он применил в проектах палаццо Ручеллаи во Флоренции, церкви Сан Себастьяно в Мантуе, в других постройках.

В скульптуре высокого уровня достигает искусство рельефа, отмеченное пластичностью фигур, светской интерпретацией рели-гиозных сюжетов. Крупнейшими скульпторами, в творчестве ко-торых формировался ренессансный стиль, были Гиберти, Дона-телло, Веррокьо. В скульптуре быстро развивается искусство портрета. Она отделяется от архитектуры, появляются статуи, сво-бодно стоящие на площади (памятники кондотьерам в Падуе и Венеции). Основоположником живописи итальянского Возрож-дения был Мазаччо (1401-1428). Его фрески в капелле Бранкаччи во Флоренции исполнены жизненной реальности и пласти-ческой выразительности, героической возвышенности образов и композиционной простоты. Флоренция становится главным цент-ром ренессансной живописи Италии XV в. В первой половине столетия ее характеризует многообразие переходных форм. Во второй половине XV в. художники активно ищут принципы построения перспективы для отражения трехмерного пространства, стремятся к пластической выразительности образов и колористи-ческому богатству.

В этот период складываются различные школы и направления. Так, флорентийский мастер Филиппе Липпи увлечен жанровым повествованием, это направление по-своему развивает Доменико Гирландайо: в его религиозных по тематике, но проникнутых светским духом композициях (фрески в церкви Санта Мария Но-велла и др.) находят отражение детали городского быта. Сандро Боттичелли (1445—1510) создает одухотворенные образы на осно-ве античной мифологии (картины «Весна», «Рождение Венеры» и др.). Крупнейшим художником умбрийской школы был Пьеро делла Франческа (между 1416 и 1420—1492). Его станковые кар-тины и фрески отличаются строгой архитектоникой, монументализацией образов. Он доводит до совершенства перспективное построение своих работ. К умбрийской школе принадлежали Пе-руджино и Пинтуриккьо — мастера пространственных компози-ций с поэтическими пейзажными формами. В североитальянской живописи выделяется творчество Андреа Мантеньи: четкие фор-мы, героизация образов его фресок навеяны римской античнос-тью. Венецианская школа живописи XV в. дала имена выдаю-щихся художников — Антонелло да Мессина, Витторе Карпаччо, Джованни Беллини, создававших выразительные портреты, многофигурные композиции, торжественные и в то же время изоби-лующие деталями венецианского быта.

В живописи, графике, скульптуре, медальерном искусстве ши-роко распространился жанр портрета, тесно связанный с гума-нистическими идеями. Если в коллективном портрете первой по-ловины XV в. заметно влияние идей гражданского гуманизма, то для последующих десятилетий более характерен индивидуальный портрет, отражавший гуманистический идеал человека, интерес к личности. Процесс взаимообогащения ренессансного искусства и гуманизма проявился и в развитии эстетических идей — их вы-двигали не только гуманисты, но и многие художники.

Развитие наук. Раннее Возрождение в Италии было ознамено-вано бурным подъемом не только искусства, но и наук, прежде всего гуманитарных. В ведущей — этике — сложилась целостная гуманистическая концепция человека, свободного творца своей судьбы, мудрого устроителя своего земного бытия. Этой общей для всех направлений позиции не противоречили по-разному трак-туемые Бруни или Валлой, Альберти или Пико отдельные эти-ческие категории (высшее благо, нравственный идеал, добродете-ли и т. д.). В этике наиболее четко обозначился разрыв гуманизма со средневековой традицией.

В органическом единстве с этикой складывались и социально-политические концепции гуманизма. Их объединял основопола-гающий принцип: совершенствование человека и общества взаимо-обусловлены, главную роль в этом процессе играет просвещение. Рука об руку с этикой шло развитие педагогики и исторической мысли. В педагогике сложилась новая теория воспитания и образования и новая методика преподавания. Педагогика ставила целью воспитание свободной, высоконравственной личности, все-сторонне развитой, способной раскрыть все свои природные за-датки в творческом труде на благо себе и обществу. Обучение строилось на основе уважения к личности ученика, отказа от на-четничества, привития навыков самостоятельного мышления. В развитие педагогических идей гуманизма внесли вклад Бруни, Альберти, Пальмиери, выдающиеся педагоги-практики Гварино да Верона и Витторино да Фельтре.

В историографии Возрождения также наметился решительный отход от средневекового понимания исторического процесса как провиденциально заданного. Гуманисты рассматривали историю как процесс спонтанного развития, в котором активная сила — сам человек. Для гуманистической историографии характерно и критическое отношение к историческому источнику. В истории, следуя античной традиции, гуманисты видели «наставницу жизни», черпали в ней аргументацию для обоснования политической прак-тики своего времени и для своих социально-этических концепций. Сочинения по истории Флоренции Бруни, Поджо и других гуманистов имели четкую пропагандистскую направленность: по-литическим идеалом, с точки зрения которого они оценивали со-бытия флорентийского средневековья, была пополанская респуб-лика. Венецианские гуманисты М.А. Сабеллико и Б. Джустиниани связывали общественный идеал с раннесредневековой Венецией, доказывали преемственность патрицианской республики XV в. с ее далеким прошлым. Апологетической была и миланская гума-нистическая историография: ее представители обосновывали идею величия древнего Милана, унаследованного родом его правите-лей — Висконти. Все гуманисты искали в древней истории при-меры «хорошо устроенного» общества и государства, проецируя его в современность. В то же время в ренессансной историогра-фии наметилась четкая тенденция к опровержению мифов, со-зданных средневековыми хронистами. Так, Салютати и Бруни ищут «достоверные» данные о времени возникновения Флоренции, опираясь на лингвистику, археологию, свидетельства римских историков, и относят основание города не к эпохе Цезаря, а к более ранним векам республиканского Рима. На этом строилась их идея о Флоренции как непосредственной преемнице республи-канских свобод. Отсюда и практический политический вывод — именно Флоренция должна стать носительницей свободы, лиде-ром всех городов-республик в их борьбе с агрессией Милана. Ис-тория становится важным орудием политической борьбы, осно-ванным на рациональных доказательствах.

Качественный сдвиг произошел к концу XV в. и в развитии филологии. Усилиями гуманистов, разыскивавших, переводивших и комментировавших рукописи древних авторов, круг их, доступ-ный современникам, был значительно расширен по сравнению со средневековьем. Важным завоеванием гуманистической фило-логии стал критический метод изучения истории литературы, раз-работанный Валлой и особенно Анджело Полициано — крупней-шим поэтом и филологом последних десятилетий XV в. Большое значение гуманисты придавали риторике, в которой видели на-дежное средство выражения философских и социально-полити-ческих идей, воспитывающих общество в духе высокой морали.

Гуманисты XV в. вплотную подошли к проблеме нового науч-ного метода, отличного от схоластической диалектики. Это поло-жительно сказалось на развитии естествознания. Переводы сочи-нений античных авторов по медицине, математике, астрономии расширили основу, на которую опиралось естествознание в XV в. Технические изобретения (см. гл. 19) стимулировали прогресс в области наук о природе, которые к концу XV в. уверенно набира-ли силу. Особенно заметными были успехи математики — они находили применение не только в сфере самого естествознания, но и в практике коммерческого делопроизводства (более совер-шенная система счетоводства, «двойная бухгалтерия», новые формы кредита, вексель и т.д.), в строительном деле, в изобразительном искусстве. Знаменитый математик Лука Пачоли (1445—1514) внес большой вклад в развитие алгебры, геометрии, теории бухгалтер-ского учета, а его знаменитый труд «О божественной пропорции» служил практическим руководством для художников и архитек-торов. Важным завоеванием науки были и таблицы планет, со-ставленные немецким астрономом и математиком И. Региомон-таном. Успехи в картографии и географии, астрономии и судо-строении сделали возможными длительные морские экспедиции, приведшие уже в конце XV в. к первым географическим откры-тиям. Качественные сдвиги произошли и в области медицины, опиравшейся на эксперимент, начавшей практиковать препари-рование трупов, чему многие столетия препятствовала церковь. Наконец, открытием огромного исторического значения стало изобретение в середине XV в. книгопечатания Иоганном Гутен-бергом. Оно стало одной из важных технических основ бурного подъема ренессансной культуры в конце XV — начале XVI в.

Обсудить

Считается, что слово "гуманист" впервые употребил в начале XV в. Леонардо Бруни, соединив в нем представление об учености с идеей воспитанности и нравственного достоинства. Слово в таком случае подвело итог первым усилиям по формированию новой личности и предварило ряд позднейших трактатов "О достоинстве человека".

Ученость неотделима от нравственности, поскольку обновленная мысль должна была стать прологом к новой жизни. Для тех, кто занимался studia humanitatis, это означало: "Ревностное изучение всего, что составляет целостность человеческого духа", ибо humanitas подразумевает полноту и нераздельность природы человека. Леонардо Бруни определял studia humanitatis как "познание тех вещей, которые относятся к жизни и нравам и которые совершенствуются и украшают человека". Его предшественник Колюччо Салютати указывал на полисемичность слова humanitas, полагая, что в нем соединились "добродетель и ученость (virtus atque doctrina)" .

Приведены мнения выдающихся гуманистов, представляющих два первых поколения: Колюччо Салютати и Леонардо Бруни (подробнее о них см. в гл. 5).

Последние годы жизни Петрарки Салютати был в числе его друзей. После смерти Петрарки он ревностно проявляет заботу о наследии поэта: гуманист-филолог, он знает цену рукописям. Особенно же Салютати, как и других, интересует судьба латинской поэмы "Африка", за которую Петрарка фактически и был удостоен лаврового венка, но которой никто нс видел целиком. Наконец рукопись попадает к Салютати (хотя без разрешения переписывать и распространять – этим займутся другие). Он читает поэму, очарован ею и – обескуражен. С тех пор установилось мнение, что великое творение Петрарки осталось незавершенным. Салютати сравнивает стихотворный текст с его документальным источником, повествующим о подвигах Сципиона Африканского Старшего – историей Тита Ливия, обнаруживая, что поэма неполно, отрывочно следует истории. В его представлении дело современного поэта – перекладывать в правильные стихи античную прозу. Для него этого достаточно. Петрарка же своевольничает: что-то отбирает, что-то пропускает и вообще пишет то ли эпическую поэму в соответствии с заветами древних, то ли эпос своей души, непозволительно обнаруживая собственное присутствие, собственную личность.

Работа над поэмой продолжалась Петраркой в те годы, когда в "Моей тайне" он сокрушается по поводу собственной приверженности любви и славе, грехам земного себялюбия. Одновременно с этим он увлеченно переписывает дружеские послания Цицерона; следуя ему, создает эпистолярную историю собственной жизни и, по всей видимости, завершает "Африку" тем, что предрекает ее создание: во сне, накануне решительной битвы с Ганнибалом, Сципиону является Гомер, чтобы пообещать, что когда-то придет юноша Франциск и воспоет его подвиги. Вот уж воистину Петрарка расписался в своем поэтическом честолюбии, отступил на тысячелетия назад и оттуда различил свой будущий труд и свою личность!

Петрарка имел причину не обнародовать свое драгоценное детище при жизни: он предугадывал, как "Африка" может быть воспринята. Поэтический восторг сопутствовал первому открытию античности. Вслед ему пришли филологи – люди иного отношения к открываемым текстам. Они и были первыми гуманистами.

Филологический интерес, безусловно, сопутствовал studia humanitatis, но далеко не исчерпывал этого рода деятельности, особенно в начале. Представить гуманистов филологами, погруженными в чтение рукописей, из-за архивной пыли не различающими происходящего вокруг них или даже ограничившими свою деятельность преподаванием и взаимным общением, было бы ошибочно. Они не были людьми отвлеченной мысли и порой не слишком охотно считали себя философами, хотя круг их чтения и размышлений был по преимуществу философским.

Такое, казалось бы, естественное словосочетание, как "философия Возрождения", порой подвергается сомнению. Оппоненты говорят: Возрождение не создало своей философии. А гуманизм? Это, отвечают, нс было философией в полном и точном смысле слова. Философия – система мышления со своей логикой, понятийным языком, тогда как гуманизм – это скорее риторика, предмет для ораторского пафоса, в лучшем случае – для написанных в свободной форме трактатов, а то и еще более интимных, личных жанров, подобных письму или созданному в конце Ренессанса жанру эссе (см. § 13.3). Мышление Возрождения, говорят, и до создания этого жанра было эссеистичным, т.е. являло свободную игру ума в процессе обдумывания произвольно избранных предметов, но не систему.

Гуманистическая мысль, действительно, была риторической по способу своего выражения. Она искала форму ораторского воздействия, безусловной ясности и не отрабатывала логической иерархии понятий. Она вообще была чужда жесткой системности, отвергнутой вместе со средневековой схоластикой: "...это было противопоставление ясного образа человека метафизике, в которой для человека не было больше места" . Именно в противовес ей Возрождение ценило свободный разум, которому доверяло, ожидая его доводов на языке, отвечающем высшим требованиям античного ораторского искусства, цицероновой латыни. Формой не только речи, но гуманистической мысли становится диалог – свободный обмен мнениями, в котором побеждает искуснейший, владеющий доводами разумного убеждения.

Гуманисты-ораторы, литераторы зачастую не претендовали на звание философов, ибо философия для них ассоциировалась со средневековой диалектикой или с метафизикой богословских факультетов. Впрочем, в итальянских университетах (в отличие от Парижского, бывшего центром богословия) все большую роль начинают играть право и медицина, изучаемые после получения первоначальной степени – магистра искусств. В присутствии медицины философия, переставая быть схоластически умозрительной, постепенно превращалась в естественную философию, что на нашем языке ближе к понятию естественных наук.

Однако и такой поворот университетской мысли не примирил с ней гуманистов – убежденных сторонников гуманитарного знания . Они читали тех же античных авторов, что составляли круг философского образования, но не с целью извлечь урок отвлеченной мысли, а дабы овладеть мастерством убедительной и стройной речи, полагая, что всегда "о наиболее значительных и великих делах говорили ораторы па площади города, прежде чем начинали болтать в закоулках философы; также и в наши времена, хотя философы называют себя руководителями других, однако, как показывает самое дело, ораторы являются руководителями других, и именно они должны называться властителями" .

Таково мнение одного из спорящих в диалоге – Лоренцо Валлы, гуманиста крайних взглядов, особенно в том, что касается вопросов языка: он вовсе исключает из рассуждения все, о чем не шла речь на золотой латыни, чему нет античного речевого прецедента. Вся христианская схоластика, все богословие в целом для него неприемлемы, поскольку изначально представляют собой порчу языка, а стало быть, и мысли. Однако, пусть и в крайней форме, здесь выражено общее гуманистическое предпочтение – оратора философу. Предпочтение отдано активному слову, формирующему мнение, вторгающемуся в жизнь.

По всей Италии, а чуть позже и по всей Европе гуманисты играют роль советников при правителях, появляются на ключевых государственных постах. Они становятся кардиналами и даже занимают папский престол, подобно создателю ватиканской библиотеки Николаю V (1447–1455), восторженному любителю античности Энеа Сильвио Пикколомини – Пию II (1458–1464). Или, еще позже, сыну Лоренцо Медичи – Льву X (1513–1521), при чьем дворе царил Рафаэль, где побывало множество других художников, музыкантов, ученых и по смерти которого не на что было организовать торжественные похороны римского первосвященника, ибо казна оказалась пуста.

Новые идеи в Италии обретали силу и даже власть. Гуманисты становились политиками, занимали посты государственного управления и при исполнении должности пытались следовать своему убеждению, насколько допускали обстоятельства. Пределы допустимого были не слишком широкими, и нолем собственно гуманистической деятельности оставался досуг – otium , проводимый в кругу столь же увлеченных античной ученостью друзей.

В этом жизненном кругу беспрепятственно исполнялся план достойной жизни. Здесь человек в полной мере ощущал себя достойной личностью, каковой он и является по своей природе в качестве создания Господа и собственных рук, своей неустанной деятельности – studia humanitatis. Эта деятельность есть труд, радость и наслаждение. Умение наслаждаться жизнью – важная часть ее гуманистического восприятия. Если гуманисты и ограничивали себя, то не из чувства презрения к земному и телесному, но из уважения к разуму, во всем диктующему умеренность. Учебником новой жизни служила античная словесность.

П. О. Кристеллер прав в том, что областью, в которой программа новой деятельности безусловно осуществляла себя, была сфера образования. Довольно скоро не только филологом или политиком, но и купцом трудно было стать и достичь вершин па своем поприще, не причастившись плодов новой образованности. Трудно сказать, был ли купец, получивший гуманистическое воспитание, более нравственной, достойной личностью, но он просто не мог быть удачливым в делах, если не получил такое воспитание. Не все правители были расположены к гуманизму, как и не все торговцы. Но новые принципы образованности вошли в плоть и кровь деловой жизни, повлияли на ее язык, обычаи. Новые люди участвовали в политике, даже если не могли круто развернуть ее ход. Поэта и купца объединяло полученное ими образование, программа которого была направлена на формирование новой личности – индивидуальности. Была ли она действительно более гуманной, человечной?

Гуманистическая убежденность в достоинстве человека стала ударом по средневековому иерархизму мышления, согласно которому благороден только тот, кто отмечен благородным происхождением. Для гуманистов нравственное существует независимо от социального:

"Быть благородным, – писал Салютати, – это превыше всего: природа такого человека предрасположена к добродетели, однако таким образом, что это не гарантируется величием и достоинством и не отнимается неизвестностью положения и благорасположением или неблаговолением Фортуны – истинная добродетель в этой борьбе только укрепляется, и, естественно, не может исчезнуть. Плебеи и рабы могут быть не меньше благородными и добродетельными, чем патриции и государи" .

Социальное положение не препятствует осуществлению достоинства личности, но и не гарантирует его. Все зависит от самого человека, от его желания развить в себе лучшее, данное от природы, но данное в совершенно еще сыром виде:

"Действительно, существует стремление к истинному благу, которое заложено в нас от природы; однако оно беспорядочно и непостоянно и покрыто, словно каким-то мраком, ошибочными суждениями. И мы, обманутые и ослепленные ими, блуждаем без дороги. Против этого мрака и слепоты человеческого рода необходимо просить помощи у философии..."

Когда слово "философ" в гуманистическом кругу употребляется сочувственно, то речь идет о нравственной философии – о первостепенном познании не Бога, не природы, а человека. Современник и земляк Бруни, как и он, житель Флоренции, новеллист Франко Саккетти таким рассуждением завершает одну из своих новелл: "...философия познает природу вещей, а если человек прежде всего не познал самого себя, как сможет познать вещи вне себя" (новелла VIII). Человек – мера всех вещей и исходная точка мысли.

Разумеется, свет новой философии способен достичь любого уголка общественной жизни, по гораздо доступнее он все же не плебею, а человеку обеспеченному, во всяком случае, настолько, чтобы новое гуманистическое образование было дано ему с детства. Иначе трудности на его пути возрастают неизмеримо, для их преодоления потребуются подвижничество и далеко не средние способности. Примеры позднего обращения в гуманистическую веру, впрочем, также известны. Джаноццо Манетти, происходивший из богатейшей купеческой семьи, лишь в 25 лет обратился к наукам, но после этого девять лет провел дома за книгами, покидая его стены только ради лекций в расположенном по соседству монастыре.

Нравственное достоинство независимо от социального... Хотя, пожалуй, это не совсем так, не о том идет речь: гуманисты не разрывают зависимость понятий, а пытаются изменить ее логику, исходя из мысли о достоинстве человека. Все зависит от человека, а не от судьбы, по воле которой он родился в лачуге или во дворце. Впрочем, большинство прославленных флорентийских гуманистов XIV–XV вв. происходили из семей, обладающих и благородством, и богатством. Но именно классическая образованность создавала им блестящую репутацию, делая их славой родного города и объектом ревностной борьбы других итальянских дворов, желающих иметь у себя на службе людей, столь же блистательных.

Человек способен творить сам себя, облагораживать собственную природу и тем определять свое место в мире. В этой логической цепочке остается сделать последний шаг: творя себя, человек обновляет и мир, в котором живет, делает его достойным своего человеческого достоинства. Во всяком случае, нельзя сказать, что гуманисты не предпринимали таких попыток. Но нельзя не сказать и о том, что эти попытки чаще всего приносили разочарование. Хотя слово "утопия" появилось лишь в начале XVI в. (см. § 8.4 "Томас Мор: человек на все времена"), но утопизм как настроение, склад мысли изначально сопутствовал гуманизму. Мечта об осуществлении идеала достойной жизни сменилась эпохой трагического гуманизма к началу XVII в.

Сделаем некоторые предварительные выводы.

Эпоха Возрождения, начавшаяся в Италии в первой половине XIV в., завершится как событие общеевропейское в начале XVII столетия.

Основными культурными факторами эпохи были гуманизм и возрождение античности, что и дало эпохе ее название. Свершившееся возрождение античности не только количественно (по объему знания ставших доступными текстов), но и качественно отличается от череды средневековых "ренессансов". Это отличие связывают с явлением нового человека, способного оценить в античности идеал гармонической, достойной личности и избрать его в качестве образца для свободного подражания.

Понимание эпохи Возрождения во многом зависит от того, какой смысл вкладывают в понятие "гуманизм" и как устанавливают его пределы. Это понятие оказывается тем более открытым для интерпретационной полемики, что оно не принадлежит словарю самой эпохи Возрождения, но возникло после ее завершения как производное от слова "гуманист", в свою очередь, восходящего к латинскому слову "человек".

Был ли гуманистическим преобладающий дух времени, дух эпохи? Далеко не каждый современник мог подняться на заданную античным идеалом высоту, посвятить годы и годы обретению классической образованности. Однако гуманистическая программа оказала влияние на всю систему образования, которая предлагала каждому утвердиться в праве быть достойной личностью, подсказывала античные образцы. Общим было ощущение возросшей свободы деятельности и ее поля, раздвинувшего свой горизонт. Поэт, политик, купец отличались друг от друга, но, взятые вместе, они составляли грани ренессансного человека, отличного от человека Средневековья и предсказывающего (в какой мерс – это дискуссионный момент) рождение человека Нового времени.

В сфере воздействия гуманизма, помимо письменной культуры, оказывается целый ряд конкретных жизненных проявлений – образовательная программа, стиль общения, речевые жанры, этикет, которые в своей совокупности поддерживают гуманистическую утопию о достойной личности в достойном этой личности обществе. Как всякая утопия, гуманизм не подчиняет себе полностью течение жизни, но, оставаясь на ее горизонте, бросает свет на все ее пространство, сообщая ему свою энергию.

Гарэн Э. Рождение гуманизма: от Франческо Петрарки до Колюччо Салютати // Гарэн Э. Проблемы итальянского Возрождения. С. 46–48.

В Италии стоит отметить Петрарку (который считается первым гуманистом), Боккаччо, Лоренцо Валла, Пико делла Мирандола, Леонардо да Винчи, Рафаэля, Микеланджело, затем гуманизм распространяется и в других европейских странах одновременно с движением Реформации. Многие великие мыслители и художники того времени внесли свой вклад в развитие гуманизма - Монтень, Рабле (Франция), Шекспир, Бэкон (Англия), Л. Вивес, Сервантес (Испания), Гуттен, Дюрер (Германия), Эразм Роттердамский и другие.

У истоков антропоцентрического гуманизма стоит Данте Алигьери (1265–1321). В своей бессмертной «Комедии», а также в философских трактатах «Пир» и «Монархия» он исполнил гимн земному предназначению человека, открыл путь к гуманистической антропологии.

Тленному миру земли противостоит вечный мир небес. И в этом противостоянии роль среднего звена выполняет человек, ибо он причастен к обоим мирам. Смертная и бессмертная природа человека обуславливает и его двоякое предназначение: внеземное существование и осуществимое на земле человеческое блаженство. Земное предназначение реализуется в гражданском обществе. К жизни вечной человека ведет церковь.

Таким образом, человек реализует себя в земном предназначении и в вечной жизни. Разделение земной и загробной жизни ставит проблему отказа церкви от притязаний на светскую жизнь.

Теоцентризм средневековья «преодолевает» и Ф. Петрарка (1304–1374) и делает это с большей уверенностью, чем Данте Алигьери. Обращаясь к проблемам человеческого бытия, Ф. Петрарка заявляет: «Небожители должны обсуждать небесное, мы же - человеческое». Мыслителя интересует внутренний мир человека, и притом человека, рвущего связи со средневековыми традициями и сознающего этот разрыв. Земные заботы составляют первейший долг человека и ни в коем случае не должны приноситься в жертву загробному миру. Старый стереотип презрения к земному уступает место идеалу человека в его достойном земном существовании. Эту позицию разделяет и Джаноццо Манетти (1396–1459) в своем трактате «О достоинстве и превосходстве человека», где подчеркивается, что человек рождается не для печального существования, а для созидания и утверждения себя в своих деяниях.

Мировоззренческая направленность гуманистической мысли закладывает основания для новой философии - философии эпохи Возрождения.

Теоретическое основание новой философии составили переводы классической античности. Очищая аристотелевские тексты от средневековых «варваризмов», гуманисты возрождали подлинного Аристотеля, возвратив его наследие в систему классической культуры. Благодаря филологической и переводческой деятельности гуманистов эпохи Возрождения, европейская философия получила в свое распоряжение многочисленные памятники греческой и римской философской мысли, а также их комментарии. Но последние, в отличие от средневековых, были ориентированы не на противостояние, а на диалог, взаимопроникновение земного, природного и божественного.

Предметом философии становится земнаи жизнь человека, его деятельность. Задачей философии является не противопоставление духовного и материального, а раскрытие их гармонического единства. Место конфликта занимают поиски согласия. Это относится как к природе человека, так и к положению человека в окружающем мире - мире природы и общества. Ценностям средневековья гуманизм противопоставляет ценности земного мира. Следование природе провозглашается обязательным условием. Аскетический идеал рассматривается как лицемерие, состояние, противоестественное природе человека.

Формируется новая этика, основанная на единстве души и тела, равноправия духовного и телесного. Заботиться об одной душе нелепо, ибо она следует природе тела и не может действовать без него. «В самой природе заложена красота, и человек должен стремиться к наслаждению и преодолевать страдания», - отмечает Казимо Раймонди (умер 1435). Земное блаженство, как достойное человека существование, должно стать предпосылкой небесного блаженства. Преодолевая дикость и варварство, человек прощается со своим ничтожеством и обретает истинно человеческое состояние.

Человеческое в человеке - это всего лишь возможность, заложенная в нем Богом. Для своего осуществления она требует от человека существенных усилий, культурной и творческой деятельности. В процессе жизнедеятельности природа дополняется культурой. Единство природы и культуры обеспечивает предпосылки возвышения человека до того, по чьему образу и подобию он сотворен. Творческая деятельность человека является продолжением и завершением божественного творения. Творчество, как атрибут Бога, включенное в человеческую деятельность, становится предпосылкой обожеетвления человека. Благодаря творчеству человек может подняться до заоблачных высот, стать земным богом.

Мир и человек - творение Бога. Прекрасен мир, созданный для наслаждения. Прекрасен и человек, созданный для наслаждения миром. Но предназначение человека заключается не в пассивном наслаждении, а в творческой жизнедеятельности. Только в творческом деянии человек обретает возможность наслаждаться этим миром. Таким образом, этика гуманизма, приписывая уму человека и его деяниям атрибут божественности, противостоит средневековой этике аскетизма и пассивности.

В качестве резюме можно сказать, что философия гуманизма «реабилитировала» мир и человека, поставила, но не решила проблему соотношения божественного и природного, бесконечного и конечного. Решение этой онтологической проблемы стало содержанием неоплатонического периода развития философии Возрождения.

19. Особенности ренессансной онтологии и ее натурфилософские следствия. Николай Кузанский. Джордано Бруно.

Теоретические и социальные корни философии Возрождения
* Античное философское и культурное наследие.
* Элементы естественнонаучных знаний, содержащиеся в работах средневековых мыслителей
* Формирование капиталистических производственных отношений.
* Социально- политические идеи, возникшие в итальянских городах-республиках.
* Влияние мусульманской философии и немецких мистиков.

Черты философии Возрождения
Антитрадиционализм, то есть негативное отношение к традиционным ценностям и желание постоянного развития, понимаемого как улучшение.
Антропоцентризм, суть которого состоит в понимании мира сквозь призму человеческого бытия: человек есть автономное и самодостаточное существо, а в улучшении и совершенствовании нуждается окружающий мир.
Гуманизм, то есть понимание человека не как пассивного продукта творения Бога, а как личности, способной путем самосовершенствования подняться на высоту, которая сродни божественному совершенству.
Пантеизм - учение, отождествляющее Бога и природу.

Основные проблемы философии Возрождения
* Сущность и предназначение человека.
* Критика средневековой схоластики.
* Теоретические и методические начала естествознания
* Философские вопросы политики и права

Периодизация философии Возрождения

Деление философской мысли эпохи Возрождения на этапы является условным и носит не хронологический, а типологический характер. Традиционно в ней выделяют следующие периоды:
* Гуманистический период.
* Неоплатонический период.
* Натурфилософский период.

НАТУРФИЛОСОФИЯ - философия природы, особенностью которой является преимущественно умозрительное истолкование природы, рассматриваемой в ее целостности. Границы между естествознанием и натурфилософией как и место самой натурфилософии в системе других философских дисциплин, менялись в истории философии. В древности натурфилософия фактически сливалась с естествознанием и в древнегреческой философии обычно именовалась физикой. Древней натурфилософии свойственно стихийно- и наивно-диалектическое истолкование природы как связного и живого целого идея тождества микрокосмоса (человека) и макрокосмоса (природы) (Гилозоизм). Органическую часть натурфилософии составляли также космология и космогония. Элементы натурфилософии присущи даже средневековой схоластике, они состояли главным образом в приспособлении к геоцентри-ческой картине мира некоторых принципов аристотелевской натурфилософии и космологии, а также метафизики света, содержавшейся в неоплатонизме. В эпоху Возрождения натурфилософия в борьбе против схоластической картины природы в основном сохранила понятия и принципы античной натурфилософии, но опиралась на более высокий уровень естественнонаучных знаний и развила ряд глубоких материали-стических и диалектических идей (например идею бесконечности природы и бесчисленности составляющих ее миров, идею совпадения противоположностей в бесконечно большом и бесконечно малом - Николай Кузанский, Бруно).

В эпоху Возрождения философия вновь обращается к изучению природы. Интерес к натурфилософии усиливается к концу XV - началу XVI века по мере того, как пересматривается средневековое отношение к природе как несамостоятельной сфере.

В понимании природы, так же как и в трактовке человека, философия Возрождения имеет свою специфику - природа трактуется пантеистически. Христианский Бог здесь как бы сливается с природой, а последняя тем самым обожествляется.

Натурфилософы Возрождения, например знаменитый немецкий врач, алхимик и астролог Парацельс применял магико-алхимическое понимание природы, выраженное стремлением управлять природой с помощью тайных, оккультных сил, характерное именно для XV-XVI веков. Натурфилософы стремились устранить идею творения: мировая душа представлялась как имманентная самой природе жизненная сила, благодаря которой природа обретает самостоятельность и не нуждается больше в потустороннем начале.

Николай Кузанский (1401-1464)
Центральные проблемы его философии: богопознание, соотношение единого и многого, учение о бытии, христология. Вопрос об отношениях Бога и мира изложен в труде: "Об ученом незнании". В нем говорится, что полнота бытия не может быть выражена средствами схоластической философии. Толкование сущности Бога опирается на средневековую концепцию, а не на неоплатоническую. Бог понимается как единство противоположностей, а переход от Бога к миру интерпретируется как диалектический процесс.
Интересно то, что Кузанский предвосхитил открытие Коперника, высказав предположение, что Земля не есть центр Вселенной, а таковым может быть только Бог.
Человек является высшим и наиболее значимым творением Бога, микрокосмом. В ней также заключено единство противоположностей, обеспечивающее полноту человеческого бытия. Человек подобен Богу, но не в абсолютном смысле, а как потенциальная возможность.
Кузанский - пантеист, а в вопросе о соотношении веры и разума принимает позицию "двух истин".

Познание Бога-Природы, учил Кузанский, проходит четыре ступени : 1) чувственное восприятие; 2) рассудок, разделяющий противоположнгости; 3) разум, сопоставляющий и противоположности и 4) интуиция, которая ведёт к совпадению противоположностей (coincidentia oppositorum).

Джордано Бруно (1548-1600)
Бруно - самый радикальный представитель возрожденческого пантеизма. Центральная категория его философии - Единое - трактуется в духе натуралистического пантеизма. Единое - это бытие, в котором совпадают сущность и существование и которое является причиной самой себя. Вселенная у Бруно едина, бесконечна и неподвижна, не сотворена Богом. В ней все подвержено развитию, изменению и гибели. Неподвижна и вечна только сама Вселенная. Утверждение о её бесконечности - важная мировоззренческая идея Бруно. Бог растворен в природе, заключен в её процессах и вещах, выступая как активное начало. Познавая природу, можно познать Бога и его атрибуты.

Гуманизм эпохи Возрождения

ДАНТЕ Алигьери (1265-1321) - итальянский поэт общеевропейского и мирового масштаба, мыслитель и политический деятель позднего средневековья, гуманист, основоположник итальянского литературного языка.

Данте отразил в своем мировоззрении(прежде всего в бессмертной “Комедии”, а также в философских трактатах “Пир” и “Монархия”) эпоху, коммунальных революций, в ходе которых создавались предпосылки гуманистической культуры итальянского Возрождения. Весьма показательно, что толчок к созданию нового мировоззрения исходит не от философа-“профессионала”, а от поэта.

Он воспринял разнообразные течения тогдашней философской культуры: от сохранившегося на латинском Западе наследия античности до лучших достижений арабской мысли, от ортодоксального католического богословия до преследуемого церковью аверроистского свободомыслия. Признавая бесспорный для современной ему философии авторитет Аристотеля, Данте не только учитывал, наряду с томистским, и аверроистское его толкование, но и оказался не чужд неоплатоническим тенденциям средневековой философской мысли, идущим как от творений псевдо-Дионисия Ареопагита, так и от “Книги о причинах”, приписанной Аристотелю, а в действительности являвшейся переработкой учения неоплатоника Прокла.

Принимая в качестве непостижимой и непреложной истины догматы христианства, Данте идет своим путем в толковании соотношения природного и божественного начал – и в мире, и в человеке. Не отвергая акта творения, он использует неоплатоническое по происхождению представление о постепенном нисхождении божественного света. Природу Данте именует “искусством бога”, “деянием божественного разума”.

Соединение природного и божественного начал Данте видел в самом процессе возникновения человеческой души, рассматриваемой как завершение естественного развития актом творения. Двоякая - смертная н бессмертная - природа человека обусловливает и его двоякое предназначение к двум конечным целям. Эти две цели человеческого существования - два вида блаженства, одно из которых достижимо в здешней, земной, жизни и заключается «в проявлении собственной добродетели», другое же, «блаженство вечной жизни, заключающееся в созерцании божественного лика», достижимо лишь посмертно и «при содействии божественной воли». Не аскетическое подвижничество во имя отречения от мира и ухода от мирских забот, а достижение высшего предела земного совершенства - так понимает Данте предназначение человека. Вера в земное предназначение человека, в его способность собственными силами совершить свой земной подвиг позволила Данте создать в «Божественной комедии» первый гимн достоинству человека. Данте открывает путь к новой гуманистической антропологии.

Существенным отличием культуры Возрождения является гуманизм в его новоевропейском понимании. В античную эпоху гуманизм оценивался как качество воспитанного и образованного человека, возвышающего его над необразованным. В средневековую эпоху гуманизм понимался как качества греховной, порочной природы человека, ставившие его много ниже ангелов и Бога. В эпоху Возрождения человеческая природа стала оцениваться оптимистично; человек наделен божественным разумом, способен действовать автономно, без опеки церкви; грехи и пороки стали восприниматься позитивно, как неизбежное следствие жизненного экспериментирования.

Начало гуманизма связано с многообразным творчеством итальянского поэта, «первого гуманиста» Франческо Петрарки (1304-1374). В своих произведениях на латинском языке - эпическая поэма «Африка», диалог «Моя тайна»(1342-43), трактаты «Об уединенной жизни»(1346), «О монашеском досуге»(1347), «Инвектива против врача» и многих других - он обратился к истокам культуры средневековья, к духовному наследию классической древности, и, опираясь на нее, вне традиционной системы схоластики, заложил основы нового мировоззрения. Гуманизм возникает как внефеодальная и антифеодальная по своей сути система культурных ценностей, отвечающая стремлениям и интересам новых общественных слоев, прежде всего связанных с подъемом итальянских городов, отбросивших изжившие себя формы феодальных общественных отношений. Данте воспринял схоластическую премудрость, хотя и пробирался в ее хитросплетениях своим, особым путем. Петрарка отверг ее сразу: мудрость университетской науки для него - воплощение глупости и бессмыслицы, а потому и оформляющий ее обряд предстает как пустая, лишенная всякого содержания форма. Знаменем новой мысли становится демонстративное провозглашение собственного «невежества»: в ответ на обвинение, услышанное от собеседников, Петрарка признает себя «невеждой» в «их» науке. С точки зрения официальной учености он им и был: недоучка, не получивший даже степени магистра, неспособный разобраться в тонкостях ни одной из дисциплин тогдашнего университетского образования. Новая гуманистическая культура, в овладении которой Петрарка превосходил всех своих современников, будучи лучшим знатоком античной литературы, поэзии, истории, мифологии, философии, владельцем одной из богатейших для того времени библиотек - собраний классических авторов, создателем произведений, вызывавших восторг современников и потомков, - культура эта оказалась несовместимой с традициями средневековья. Демонстративно провозглашая свое «невежество», Петрарка отвергал ученость своих оппонентов, противопоставляя ей свое, новое знание. Инвектива Петрарки «О своем и чужом невежестве» направлена не только против аверроистского свободомыслия, но и против всей системы средневекового философского знания.

Внутренний мир человека, и притом человека «нового», рвущего связи со средневековыми традициями и осознающего этот разрыв, - предмет напряженного интереса Петрарки. Своего рода антропоцентризм был характерен и для средневекового сознания. Но если в средневековом христианстве человек является субъектом драмы грехопадения и искупления, то гуманизм прокладывает путь к новой антропологии. привлекая внимание к внутреннему миру человеческой личности и к новой трактовке человеческого достоинства, места человека во Вселенной.Обращенность к себе, к своим внутренним стремлениям составляет главное содержание всего многообразного творчества Франческо Петрарки, его стихов, философских трактатов, писем. В этом углубленном самоанализе неизбежно возникал вопрос о соотношении главных компонентов его внутреннего мира -земных страстей, литературных занятий, стремления к славе - с традиционными ценностями аскетического средневекового нравственного идеала.

Лоренцо Валла (1407-1457) один из видных представителей этого времени, который не может быть причислен к гражданским гуманистам. Однако на его работы необходимо обратить внимание, так как они отражали новые тенденции внутри гуманистического течения. Наслаждение рассматривалось гуманистами на основании того, что может являться стимулом в достижении райской жизни. Эти идеи были активно восприняты Валлой. На мой взгляд, из всех рассмотренных в этой работе гуманистов именно Валла сильнее других отошел от представлений средневековья. Используя все то новое, к чему пришли гуманисты, он в своих рассуждениях уходит значительно дальше.

В представлениях Валлы, человек имеет возможность получатьнаслаждение и на земле, и в раю. Более того, наслаждение рассматривалось им не как стимул, а как цель. Доказывая естественность наслаждения, он в корне пересматривал все остальные вопросы, связанные с земным существованием. Не сам факт сочетания представлений о райском и земном наслаждении отличает его философию от философии других гуманистов, эти идеи высказывались и до него, а иное виденье добродетелей. Он отвергал добродетельные поступки в случаях, когда они мешали получению наслаждения, и поощрял, если они к нему вели. Им пересматривались гражданские призывы гуманистов к действиям на благо всего общества, на основании законности стремления каждого человека к личному наслаждению. Человек выступал не продолжателем дел Бога, а эгоистичным существом, цель которого получать максимум удовольствия. Бог рассматривался как источник наслаждения, складывается впечатление, что именно Бог служит человеку, а не наоборот.

Мишель Монтень родился в 1533 г. в дворянском роде, отец его был весьма знатным человеком и заседал в Бордосском парламенте. Мать была крещеная еврейка. Мишель получил хорошее образование, прекрасно знал древние языки (греческий и латынь). Он учился в колледже в Бордо, затем пошел по стопам отца и занялся политикой, но в 70-е годы XVI в. уединился в своем родовом замке и до конца своих дней занимался только литературной деятельностью, писал свои знаменитые «Опыты». Здесь он и умер в 1592 г.

Монтень - человек века гуманизма, его познание составляет для него проблему, а отношение к древним таково, что он ни разу не пытался изложить целостную концепцию столь любимых им Плутарха или Сенеки, не говоря уже о прочих, менее близких ему философах. «Общение» с древними сводится для него к вырыванию из контекста того или иного сочинения отдельных цитат или изречений, с которыми он вступает в серьезную игру - проверяет их, судит, одобряет или отвергает, причём суждение самого Монтеня никогда не бывает окончательным.

Он берёт ту или иную проблему, указывает на трудности её решения, говорит о своей точке зрения и древних, пытается найти собственные подходы к волнующему его вопросу, в бессилии разводит руками - и всё это для того, чтобы вновь вернуться к той же теме на следующей странице, в следующей главе или в следующей книге своих «Опытов». «Опыты» Монтеня - произведение, по форме представляющее собой свободное сочетание размышлений, объединённых в главы - один из замечательных памятников культуры французского Возрождения.

Позиция Монтеня значительно отличается от установок философского рационализма, сложившегося в XVII в., поскольку разум монтеневского человека направлен лишь на поиски истины, а не на обретение её. Подвергнув критике собственный разум, усомнившись в традиционной картине мира, Монтень не сделал позитивного шага к новой постановке вопроса об истине, это станет задачей следующего века, следующего поколения философов.

Абсолютное бытие (Бог), по Монтеню, настолько превосходит все возможности человеческого разума, все «естественные» способности человеческого познания, что предстаёт как непостижимое начало мира, отделённое от человека непроницаемой завесой тайны. Позицию Монтеня, отстаиваемую в «Апологии» принято называть скептическим фидеизмом. Как таковой, фидеизм, утверждающий приоритет веры над знанием и, соответственно, приоритет «сверхразумных» истин над истинами «разумным» имеет не менее давнюю историю, чем «естественная теология.

Однако скептицизм вовсе не «идеал», к которому стремится Монтень. Напротив, для него это скорее точка отталкивания или рубеж, который подлежит преодолению. (Не случайно после 1580 года Монтень больше не обращается кСексту Эмпирику). Уже в «Апологии» автор замечает, что для скептиков характерна «чрезмерность сомнения», которое «само себя опровергает», а признавая относительность морали, меняющейся от страны к стране, он делает это как бы скрепя сердце: «Такая изменчивость суждений не по мне. Что это за благо, которое я вчера видел в почёте, но которое завтра уже не будет пользоваться им и которое переезд через какую-нибудь реку превращает в преступление?»

Добровольно погрузившись в мир без истины, Монтень немедленно обнаруживает всю его «неуютность», причём «неуютность» не только философскую, но и самую практическую - невозможность найти твёрдые критерии каждодневного поведения среди людей. Монтеня заботит не только то, что следует думать о жизни, но и - в первую очередь - как её прожить.